Турбулентность. Серия «Время тлеть и время цвести». Галина Тер-Микаэлян
поехала. Еще подгузники «Либера» на меня надень. Как хочу, так и одеваюсь.
Алеша, очищая яйцо, терпеливо слушал их перебранку.
– Так что, все-таки, говорят отцу врачи? – спросил он, когда обе на минуту умолкли.
Тамара пожала плечами.
– Сначала, как я приехала, Стас меня встретил, и сказал инфаркт. Потом отец с недельку в клинике полежал, и кардиограмму сделали – инфаркта вроде бы нет. Анализы тоже хорошие. Врач сказал, это спазм был от напряжения – работа-то ведь у него нервная.
– Дядя Стас тоже куда-то делся, – ввернула Маринка, – я его уже две недели, наверное, не вижу.
– Он меня как привез в больницу, так сразу и уехал, – подтвердила Тамара, – и все, даже звонки мои ему не доходили. Потом, как отцу полегчало, он сам до Стаса дозвонился и на таких повышенных тонах с ним говорил, что я никогда не слышала. Я потом только заикнулась спросить, а отец сразу так на меня зыркнул, что я больше и боюсь спрашивать. Ты смотри – я ничего тебе не говорила, ты от меня ничего не слышал.
– Да, конечно, – Алеша поднялся и вытер рот салфеткой, – спасибо, Тамара, я поднимусь к отцу.
– Иди, иди, а то Макс уже три часа там сидит. Витя-то ведь только два дня как после больницы, ему врач не велел переутомляться, а я ведь и слова не скажи, сам знаешь.
Макс действительно все еще разговаривал с Малеевым, но когда Алеша, постучав, вошел в кабинет, оба вздрогнули и умолкли. Малеев поднялся с дивана, лицо его выражало смущение, смешанное с радостью. Он шагнул к сыну, и руки его поднялись, чтобы обнять Алешу, но тут же упали, повиснув вдоль тела.
– Лешка, сынок!
– Здравствуй, папа, я рад, что тебе уже лучше.
Макс тоже встал и Алеша, встретившись с ним глазами, понял, что отцу уже известно о том, что произошло в охотничьем домике.
– А, Лешка, привет! Ладно, шеф, я пошел, не буду мешать,.
Дверь за Максом тихо закрылась, отец и сын еще какое-то время стояли, потом Виктор вновь опустился на диван.
– Я… я думал, ты не придешь, – внезапно дрогнувшим голосом произнес он.
– Почему же, – мягко возразил Алеша, присаживаясь на край стола, – как же я мог не прийти, ведь я твой сын.
– Ты… уже завтракал? – хрипло спросил Малеев таким тоном, словно вопрос о еде являлся в данный момент самым насущным.
– Тамара покормила меня, спасибо, папа.
Вежливое спокойствие, прозвучавшее в голосе сына, вывело Виктора из равновесия, и лицо его на миг исказилось, а в глазах мелькнул гнев.
– Я не собираюсь ни в чем перед тобой оправдываться, слышишь? Не смотри, не смей смотреть на меня так! – крикнул он, изо всех сил стукнув кулаком по валику дивана. – Все, что я делал, я делал ради тебя! Она могла испортить, отравить тебе все детство, всю жизнь! А потом… потом я стал делать ту работу, какую научился в Афгане делать лучше всего. Я просто работал – работал, чтобы у моей семьи было все, чтобы вы ни в чем не нуждались.
– Разве