Игрушка Дьявола. Евлампий Бесподобный
в кожу. И поди разбери, от чего я цепенела ещё больше, забывая дышать и, соответственно, думать. От возможности быть порезанной на ремни этим долбанутым психом или же, от его прессующего воздействия, как физического, так и психического – такого огромного и необъятного, что невольно хотелось скончаться прямо на месте, лишь бы не видеть всего этого и не узнавать, что же меня ожидало в самые ближайшие минуты.
– Потому что страх – верный и самый разумный союзник самосохранения. И такой возбуждающе острый, когда читаешь его в чьих-то перепуганных до смерти глазках и упоительно сладкий, когда слизываешь с дрожащих губок, прямо как сейчас. – и излагался он отнюдь не высокопарными метафорами, а буквально делал то, о чём так самозабвенно говорил, нависая своим демоническим лицом… Подтверждая свои жуткие слова с хриплым (почти утробным) громким шёпотом показательным действом одержимого убийцы. А именно слизывая горячим языком по моим губам, будто и вправду пробуя меня на вкус, если не смакуя.
– Ммм… А ты реально сладкая, под стать своему запаху. Надо было попробовать тебя ещё в клубе, не отходя от кассы. А то зудит, блядь, уже почти целый час…
Господи, этому кошмару реально нет ни конца, ни края. Теперь он ещё для пущей убедительности решил потереться об меня, как тогда на танцплощадке, но ещё более плотнее и осязаемее, едва не наваливаясь всем весом своего тела. Если придавит собой ещё сильнее, точно тресну или задохнусь. Хотя я и без того уже задыхалась, особенно, когда вспоминала, что надо дышать.
И какое счастье, что между нами находилась пусть и жалкая, но хоть какая-то преграда из тканей одежды. Как раз она и не позволяла мне прочувствовать оголённой кожей всё то, что так настырно в меня вжималось в районе лобка, вызывая приступ жгучего шока с дичайшим желанием закричать во всю глотку. Потому что это что-то было не только очень плотным и твёрдым, как камень, но и явно очень большим. И такое, мне не могло почудиться.
По крайней мере, мне было с чем сравнивать – с тем же Денисом, который так же когда-то вжимался в меня, когда его пробирало на интимную волну, в большинстве случаев заканчивающуюся долгими поцелуями в засос и с языками. Или когда Дэн в такие сокровенные моменты заставлял меня “насильно” гладить и мять его драгоценное хозяйство прямо поверх джинсовой ткани. Если вспомнить по испытанным тогда ощущениям, то его эрегированный фаллос спокойно умещался в неполную длину моей ладошки, а по толщине так и вовсе не превышал двух пальцев. А тут…
Тут я понимала, что мне совершенно не хотелось узнавать каким у этого демона Арслана на самом деле был член – и по размерам, и во всей его первозданной внешней красе. Уж лучше пусть зарежет! Я не хочу! Не хочу ни ощущать, ни видеть, ни уж тем более прикасаться к этому! Или того хуже… Но об этом думать вообще не хочется. Как будто его слова и каждая из показательных манипуляций говорили о каких-то иных намерениях на мой счёт.
– Даже не представляешь… – на этот раз его звучный, едва не оглушающий голос бьёт