Обида. Эллаида Светлова
он, игнорируя вопрос.
– Всему своë время. – Густая тень от ресниц снова легла на зардевшееся личико.
«Расслабься и получи удовольствие», – шептал в голове еë ласковый голос. Хасан задержал дыхание, пока не умерил порыв, – узникам не приходится выбирать. Хотя, ему ли жаловаться?
Воздух дышал прохладой, сквозь колышущуюся густую листву пробивались солнечные лучи, хорошо освещая «подмостки», над головой высвистывала руладу неизвестная птаха, бриз доносил тихий шум прибоя.
Ах, какой застенчивой казалась она, когда, наконец, справилась с трусиками, как нервно сжимались кулачки, комкая голубую ткань, как поспешно отбросила она еë вниз, будто боялась снова ей прикрыться. В этот момент в игру соблазнения (впрочем, какое уж тут соблазнение, издевательство одно) включился ветер. Заглушая потрескивание травяных оков, он откинул назад растрëпанные каштановые пряди, позволив лучше рассмотреть детски-нежное личико с чуть вздëрнутым носиком в редких точках бледных веснушек (поцелуи солнца), изогнутые дугой чëрные брови… плотнее прижал подсохшую майку, подчеркнув тем самым округлые формы, помог дрожащим пальцам заголить ноги до заветной ложбинки…
В лужицу, которая тускло поблескивала на ступеньке между мужских ног, упала очередная бесцветная вязкая капля. «Какая сладостная мука, – Хасан сглотнул слюну, облизал еще более ссохшиеся губы, – интересно, надолго меня хватит?»
Контролировать дыхание с каждой секундой становилось сложнее. Он чувствовал, как внутри пробуждается остервенелый зверь, дикий, необузданный, бесконтрольный – жаркая южная кровь огненной лавой неумолимо прокладывала себе дорогу сквозь слой сдержанности, выработанной многолетним применением древних даосских любовных учений. Если первородный инстинкт продолжения рода прорвется, вряд ли растительные «наручники» смогут его удержать.
С интуицией бывалой охотницы Катерина уловила опасный момент. В мгновение ока «школьная форма» растворилась в неизвестности. Через его бëдра перекидывала ногу уже опытная любовница: такая страстная, такая непредсказуемая.
Влажные от пота лбы встретились, каштановые волны мягкой драпировочной тканью загородили окружающую действительность, в целом мире остались только он, она и жажда единения.
– К-э-т, – еле слышно нараспев скорее хрипел, чем шептал Хасан, в этот момент упругая попка медленно оседала вниз, – моя маленькая, слад…
Глубокий протяжный стон удовольствия прервал членораздельную речь, когда без того капельку тесное для него пространство, сжалось под натренированными внутренними мышцами, крутанулось в одну, следом в другую сторону. По венам моментально разлился жидкий огонь, одновременно холодный и горячий, электризующий, практически парализующий тело, наполняющий всë существо светом, свободой, экстатическим восторгом… Казалось, от кульминации Хасана отделяет пара скольжений вверх-вниз, но Кэт не торопилась приближать развязку – она умела поддерживать состояние невесомости – да и он не стремился к такому