Суси-нуар 1.Х. Занимательное муракамиЕдение от «Слушай песню ветра» до «Хроник Заводной Птицы». Дмитрий Коваленин
сразу полное. Пускай ещё поживёт.
– Ах… ну да. Конечно-конечно! [8]
Жизнь Харуки Мураками до сих пор можно назвать вполне обычной – по сравнению, скажем, с «полной взлётов и падений биографией Джека Лондона». А можно – яркой и примечательной, если сравнивать с «жизнью маленького библиотекаря из городишка Кавасаки».
Подробностями личной жизни он всегда делится неохотно. «Всё, о чём я хотел сказать людям, я рассказываю в своих книгах».
Женат, детей нет. После закрытия своего джаз-бара бросил курить и начал заниматься сразу несколькими видами спорта. Ежегодно по два-три раза участвует в марафонских забегах в самых разных городах мира – Нью-Йорке, Сиднее, Саппоро и т. п. В начале 90-х вёл небольшое ток-шоу для полуночников на одном из коммерческих телеканалов Токио: беседовали о современной субкультуре. Выпустил несколько «гурманских» фотоальбомов и путеводителей по западной музыке, коктейлям и кулинарии. До сих пор любит джаз, и хотя «в последнее время классики стало больше», известен своей коллекцией из 40 000 джазовых пластинок.
За последние 25 лет перевёл на блестящий японский произведения Фитцджеральда, Ирвинга, Сэлинджера, Капоте, Пола Теру, Тима О'Брайена, все рассказы Карвера, «Джазовые анекдоты» бас-гитариста Билла Кроу, а также сказки Урсулы Ле Гуин и автора «Джуманджи» Криса ван Альсбурга.
В 2002-м основал с друзьями клуб путешественников «Токио сурумэ» («Токийская сушёная каракатица»), основная цель которого – поездки по малоистоптанным японцами уголкам мира с последующими репортажами об этом в глянцевых токийских журналах. В частности ещё и потому не любит публиковать свои фотографии, чтобы его не узнавали в лицо там, куда он приезжает неофициально.
Работает на «Макинтоше» и частенько изводит свою секретаршу, поклонницу «Майкрософта», тем, что выбирает не тот формат при сохранении файлов.
К 2003 году его повести и романы переведены на 18 языков мира[9].
3. Лесбосский подход[10]. Артезианский насос Голливуда
Привет.
Никогда не умел писать писем как следует. То пересказываю, что пишут другие, то рассуждаю, как следует писать самому, то ещё что-нибудь.
Прямо беда.
Одна надежда: по-моему, мы с тобой всегда хорошо понимали те вещи, которые не могли как следует объяснить. И чем больше понимали, тем хуже могли выразить это словами…
Ладно. Поехали дальше.
Как думаешь, что получится, если смешать в одном коктейле древнегреческую драму, Голливуд, дзэн-буддизм, джаз и японские сказки о привидениях?
Скажешь, несварение желудка?
Чаще всего, возможно. Но, по-моему, тут всё дело в бармене.
– Мураками-сан, скучаете ли вы по своему джаз-бару?
– Иногда. Всё-таки я держал его семь лет. Но я терпеть не могу пьяных клиентов. Мне приходилось драться с ними и вышвыривать вон. Ещё некоторые музыканты по выходным заявлялись играть «под кайфом». Я не хотел бы связываться с этим снова. Но я многое понял о таланте. Например, из каждых десяти барменов только
Из интервью Д. К. газете «Асахи Симбун», Токио, 19 августа 2002 г.
Согласно Цифровому архиву мировой сети «Wayback Machine», к 2014 году произведения Мураками были доступны уже на 50 языках мира.
Ле́сбос – остров в Эгейском море, на котором Аристотель провёл ту часть жизни, когда Истина ему была дороже Платона (примерно до 344 г. до н. э.).