Тайна леди Одли. Мэри Брэддон
миледи не забыла об этой комнате и, остановившись у ее дверей, тщательно заперла комнату, а ключ положила себе в карман.
Запертая комната перекрывала всякий доступ в апартаменты миледи.
Глава 8. Перед бурей
Обед в Одли-Корт отложили, и представление мисс Алисии молодому красивому вдовцу, мистеру Джорджу Толбойзу, пришлось перенести на более поздний срок.
По правде говоря, интерес девушки к этому знакомству был несколько искусственным, нарочитым, жеманным. Но если таким образом она надеялась возбудить ревность в Роберте Одли, боюсь, усилия ее были совершенно напрасными: молодой адвокат считал жизнь слишком глупой шуткой, чтобы ему, человеку рассудительному, воспринимать ее слишком серьезно в течение хотя бы одной минуты.
Его хорошенькая, похожая на цыганенка кузина могла влюбиться в него по уши, могла по сто раз на день в течение целого года говорить ему о своих чувствах, до Роберта Одли – я совершенно в этом уверена – так бы и не дошло, как много он для нее значит.
С другой стороны, влюбись он в нее сам, это новое чувство вывело бы его из обычного состояния не более, чем расстройство желудка, и до самой могилы он так бы и не понял, что, собственно, с ним произошло.
Напрасно все три дня, что двое молодых людей провели в Эссексе, бедная Алисия гарцевала по тропинкам между изгородей; напрасно красовалась она в лихой кавалерийской шляпе с плюмажем; напрасны были ее частые, но, конечно же, в высшей степени случайные встречи с Робертом и его другом. Роберт Одли взирал на ее красоту такими ленивыми глазами, что уж лучше бы ей было коротать время в прохладной гостиной Одли-Корт, чем гонять кобылу по всему поместью под жарким сентябрьским солнцем.
Вообще-то рыбная ловля – если, конечно, вы не ярый последователь Айзека Уолтона[38], – довольно скучное времяпровождение, и неудивительно, что на следующий день после отъезда леди Одли двое молодых людей – один из них, пораженный сердечной раной, кротко переносил страдания, находя удовольствие во всем, что его окружало, другой же считал, что почти все удовольствия на этом свете суть оборотная сторона жизненных невзгод, – так вот, двое наших молодых людей начали томиться, полеживая в тени ив, свисавших над ручьями, которые прихотливо петляли вокруг деревушки Одли.
– Сейчас на Фигтри-Корт не бог весть как весело, – задумчиво промолвил Роберт, – но, полагаю, там сейчас лучше, чем здесь. Там, во всяком случае, до ближайшей табачной лавки – рукой подать.
Джордж Толбойз, приехавший в Эссекс лишь по настоянию друга, не стал возражать.
– Пожалуй, я бы с радостью вернулся в Лондон, – сказал он. – Мне пора ехать в Саутгемптон: я не видел моего маленького уже целый месяц.
Джордж всегда называл сына «мой маленький», и всегда он говорил о нем скорее с печалью, чем с надеждой. Мысли о мальчике приводили его в смятение: ему казалось, что тот никогда не полюбит его. Хуже того, какое-то неясное предчувствие говорило ему о том, что он не доживет до того времени, когда маленький Джорджи станет взрослым человеком.
– Я,