Василий Тёмный. Юрий Торубаров
снижай. Возьмут!
Василий оказался прав. Взяли. Когда Федор вернулся с тугим кошелем и положил его перед Василием, князь достал из него пару рублей и подал Федору. А деньги засунул себе за пояс.
– Поехали! – глядя на дядьку, скомандовал Василий.
Когда отъехали, князь, увидев реку, крикнул:
– Дядька! Смотри, река. Купнемся?
Михайло что-то прикинул:
– Только недолго. Надоть до темна до хором добраться.
Василий хлестнул коня. На берегу он его осадил и, спрыгнув на землю, сбросил одежонку и с разбега нырнул в воду. Всплыл он только на середине реки, чем напугал дядьку. Тот осторожно входил в воду, поеживаясь от ее кажущейся прохлады. Не выдержал и присел, оставив на поверхности бородатую и мохнатую голову.
Немного поплавав, Михайло вернулся на берег, не спуская глаз с резвящегося князя.
– Ребенок! Совсем дитя! – с улыбкой проговорил он.
Когда, полежав и обсохнув, они тронулись в путь, дядька сказал:
– Отсель твой дед, Димитрий Донской, пошел на татар.
– А ты тама был? – не без интереса спросил Василий.
– Был. Мне тогда всего двадцать годков было. С батей пошел. Как и три моих братца. Один я вернулся, – вздохнул Михайло.
– Расскажи, дядька, как все было.
Они поехали рядом, и дядька стал рассказывать. Тот интерес, который проявлял князь, заставлял Михайла с увлечением говорить о своей былой жизни.
– Значит, ты был у князя Серпуховского Владимира Андреича? – спрашивает Василий.
– У него. Мы-то жили в Москве на его землице. Вот с им и пошли. Я те, Василь, скажу, отчаянный был тот князь. Твойго деда звали Донским, а его Храбрым.
Незаметно, с разговорами, они добрались до столицы. Уже во дворе, спрыгнув с лошади, Василий, передавая узду Михайле, сказал:
– Давай, дядька, съездим в Серпухов. Хочу посмотреть на ту землю, где жил Владимир Андреич.
Дядька, довольный, кивнул головой.
А через несколько дней он объявил матери, что хочет ехать в Серпухов. Софья удивилась.
– Ты че там, князь, забыл?
– Хочу, матушка княгиня, посмотреть на ту землю, по которой ходил храбрый князь Владимир Андреич. Слыхивал я, че он с моим дедом крепко бивал татар. Их хан Мамай еле ноги унес, – ответил сын, но таким тоном, что мать невольно, не без радости подумала: «Взрослеет».
Но все же высказалась:
– Ето все Михайловы проделки, – недовольным голосом произнесла мать.
– Не, матушка княгиня, ето я сам хочу, – твердо ответил сын.
А наутро, чуть стало светать, Михайло, как просил великий князь, на цыпочках вошел в его опочивальню.
– Ето ты, Михайло? – полусонным голосом спросил Василий.
– Я, я, князь, пора.
– Встаю! – Василий решительно отбросил покров и вскочил босыми ногами на пол.
Натянув портки, прошлепал в угол, где висел котелок с водой. Плеснул из него себе в руку водицы и обмыл над шайкой лицо. Утиральником вытерся и, надевая рубаху, сказал:
– Михайло,