Эквивалент. А. Авинова
что – я рядом.
Я кивнула в знак того, что все поняла. Кай вышел из комнаты. Давно я не оставалась сама с собой. Мне было так хорошо, сейчас в данный момент, абсолютно одна в полной тишине. Видимо комната была укреплена настолько, что даже звуки сюда не проникали. Я расправила кровать. На подушке лежала пижама – штаны и футболка. Переодевшись и расчесав волосы, я, наконец, забралась в кровать. Часы показывали девять вечера – детское время, но я сразу же отключилась.
Я проснулась от того, что луна светила прямо на меня. Часы показывали половину двенадцатого. Я не сразу сообразила, где нахожусь. А точно, в своей новой комнате на чердаке. Прямо как Карлсон. Только пропеллера не хватает. Я хотела было уже закрыть глаза и спать дальше, но поняла, что дико хочу пить. Пришлось вылезти из теплой постели и пойти вниз. Свет в доме уже не горел, наверное, все уже спали. Луна была такая яркая, что я могла разглядеть все мельчайшие детали обстановки.
На кухне я пошла прямиком к холодильнику и достала из него кувшин с водой. Я залпом осушила стакан, потом еще и еще. Как хорошо. Я чувствовала, как вода проникает в каждую клеточку тела, насыщая и оживляя меня.
Я открыла холодильник, чтобы поставить кувшин на место, и увидела на одной из полок огромный чизкейк. Он выглядел очень аппетитно, я поняла, что хочу есть. Я достала чизкейк из холодильника и отрезала себе огромный кусок. Только я хотела насладиться этим произведением кулинарного искусства, как услышала прямо у себя над ухом голос.
– Ага, попалась!!!
Я вздрогнула, вилка вылетела у меня из рук и с грохотом упала на тарелку. Рядом стоял Макс и улыбался во весь рот.
– Блин, ты что творишь, – рявкнула я, вне себя от злости. – У меня сердце чуть не разорвалось.
Но Макс, нисколько не смущаясь, продолжал улыбаться.
– А чего это ты мой торт ешь? – спросил Макс. – Ты же проиграла.
– Ты обалдел? – грозно спросила я. – Ты же жульничал.
– Когда это? – изумленно спросила он.
– Когда стал раскачивать стену, – напомнила я ему.
– Ой, подумаешь.
– Подумаешь? – зашипела я. – У меня же палец из—за тебя сломан.
Макс тут же перестал улыбаться.
– Как из—за меня? – спросил он.
– Ты раскачал стену, я стала падать, но палец застрял в одной из прорезей и вывернулся, – пояснила я ему, но уже без злости в голосе, видя, как мальчик расстроился.
– Прости меня, пожалуйста, – попросил Макс. Мне показалось, он сейчас заплачет от расстройства.
– Ладно, проехали, – поспешила сказать я. – Но чизкейк мой. За страдания.
– Заметано, – мальчик улыбнулся.
– Угощу кусочком, если удалишь мой вопль со своего телефона, – предложила я.
– Удалю, если дашь два, – тут же стал торговаться Макс.
– По рукам, – согласилась я.
Мы пожали друг другу руки. Макс достал тарелку и отрезал себе почти половину чизкейка. Он даже вскипятил чайник и заварил чаю себе и мне.
Мы молча если торт, запивая его чаем, каждый думая о своем.
– Слушай, – я прервала молчание. – На какого