На перекрестье дорог, на перепутье времен. Книга вторая: Прекрасная Эрикназ. Галина Тер-Микаэлян
когда прах умерших живым повернуться не дает. Теперь вместо кладбища площадь, – в праздники там огни светят, музыка играет, песенники поют. Приедешь посмотришь, красавиц тифлисских увидишь.
Серо мечтательно поцокал языком.
– А у тебя… есть жена, Серо? – сказав это, Гайк отчего-то смутился.
Серо ухмыльнулся.
– Мать женить хочет, каждую девушку из соседок готова сосватать, но я сказал: пока на форштадт из старого дома не переселишься, не женюсь.
– Почему на форштадт? – не понял Гайк.
– Ермолов с самого начала велел старые городские стены разрушить и жителям, у кого дома ветхие, новые себе на форштадте строить. Уже многие переселились, а мать боится – все вспоминает, как лезгины на Тифлис набеги делали. Только разве теперь Ермолов такое допустит? Он не Ртищев, всех горцев в железный кулак зажал. Когда пять лет назад волнения начались, он к их ханам послов посылать и подарками улещивать не стал – в ту же зиму Мехтулинское ханство разгромил, а позже генерал Мадатов по его приказу всю Табасарань и весь Каракайдаг покорил. Слышал о генерале Мадатове?
– Имя знакомое, – неуверенно ответил Гайк.
– Э, дорогой, что за жизнь у тебя была в монастыре? Старинные книги читаешь, а про генерала Мадатова не слышал! Знаменитый человек, армянин. Ты про Сурхай-хана, наверное, тоже не слышал?
Гайк вспыхнул, уловив оттенок снисходительной насмешки в тоне собеседника, но сдержался.
– Наверное, я еще много чего в этой жизни не слышал, – ответил он таким нарочито ровным голосом, что Серо расхохотался.
– Да ты не обижайся, – добродушно сказал он, – теперь вокруг тебя будет другая жизнь, не книги. Сурхай-хан Кази-Кумухский был первым врагом русских, воевал с ними дольше, чем я на свете живу, над самим Цициановым победы одерживал. И только армянин Мадатов сумел его одолеть, впервые ввел русские войска в ханство Кази-Кумух.
Забыв об обиде, Гайк слушал с интересом.
– Мадатов убил Сурхай-хана?
Серо отрицательно покачал головой.
– Нет. Сурхай-хан сумел бежать и теперь живет в Иране, возможно даже, ты его встретишь в Тебризе, куда он тайно приезжает к Аббас-Мирзе. Кази-Кумух же присоединен к России, во главе ханства Ермолов поставил племянника Сурхай-хана, Аслан-бека. Аслан давно жаждал захватить владения дяди и с радостью присягнул на верность русскому императора. Лакцы, кумыки и лезгины на веки-вечные признали власть России над своей страной. Но есть, конечно, такие, которые никак не успокоятся, однако Ермолов непокорные аулы огнем выжигает.
Гайк вздрогнул.
– Выжигает?
– Чтобы не разбойничали, – невозмутимо пояснил Серо, – кого на месте не прикончат, тех в назидание другим в людном месте вешают. Горские женщины именем Ермолова детей пугают.
– Возможно, – нерешительно возразил Гайк, – горцам также тяжело, как было армянам, когда захватывали их земли и унижали их веру.
Серо