На перекрестье дорог, на перепутье времен. Книга третья: ВТОРЖЕНИЕ АББАС-МИРЗЫ. Галина Тер-Микаэлян
подтапливать лед. Сам же Шамирхан в первую очередь и оказался жертвой собственной несдержанности, с раздражением глядя на обляпанные шаровары и краги, он вновь и вновь мысленно повторял:
«Проклятие, все вдребезги!»
Чтобы понять владевшие им гнев и отчаяние, следует ясно представить себе сложившееся в то время положение на Кавказе. Благодаря влиянию на шахзаде старого каймакама мирзы Бюзюрка между Россией и Ираном сохранялся мир – несмотря на свою неприязнь к России, старик прекрасно понимал, что персидская армия, даже поддерживаемая английскими инструкторами и английским оружием, неспособна противостоять русским. Однако старик стал часто болеть, случись с ним что, Аббас-Мирза оказался бы под давлением муджтахида Мехти и своего родственника Алаяр-хана – эти двое безрассудно стремились развязать войну, желая вернуть богатые ханства, отошедшие к России по Гюлистанскому мирному договору.
Все тайные сношения Аббас-Мирзы с ханами, присягнувшими на верность Российской империи – Ширванским, Шекинским, Талышским и Кубинским, – проходили через Асри Баиндуряна. Владея языками и диалектами, на которых говорили жители ханств, он имел обширные связи с местным населением и пользовался большим авторитетом. Шамирхан и его друг Грибоедов, помощник русского посланника, не раз в беседах между собой соглашались, что недурно бы поближе сойтись с Баиндуряном, но тот имел нрав гордый и высокомерный, поэтому подступиться к нему было непросто.
Однажды во время службы в церкви Шамирхан заметил горящий взгляд Асри, изредка бросаемый на молодую вдову Эрикназ Давоян, тогда еще носившую траур по погибшему мужу, и решил говорить откровенно. Выходя из храма, он поклонился Баиндуряну, вежливо сказал:
– Я вижу, ага Асри, тебе пришлась по сердцу моя двоюродная сестра Эрикназ. Не вечно ей носить траур по мужу, не хотел бы ты уже сейчас потолковать со мной?
Асри кинул на него недоверчивый взгляд.
– Мне известно, что между семьями вашими вражда.
Шамирхан дружески улыбнулся и кивнул.
– Ты прав, так было при жизни Сама Мелик-Бегларяна. Но теперь он умер, и я самый близкий родственник его детей. У погибшего мужа Эрикназ не осталось родных, которые позаботились бы о ней, ее брат Хачатур молод и слаб характером. Поэтому ответственность лежит на мне, хочу я этого или не хочу. Можем ли мы с тобой поговорить?
Чуть поколебавшись, Асри пригласил его к себе в дом, но извинился, что не ждал гостя, а сам питается весьма скромно, поэтому его слуги не приготовили никаких угощений. Шамирхан охотно его извинил. Послав слугу в духан принести вина, лаваша и сыра, Асри решил отклониться от общепринятых традиций и приступить к делу немедленно.
– Род Баиндурянов уже сто лет верно служит повелителям Ирана, – начал он, – мой прадед Баиндур был послан шахом в Сюник, где доблестно сражался против османов плечом к плечу с Давид-беком и звался батман клыч (храбрец,