Кир-завоеватель. Владимир Ераносян
попустительство! – высказался жрец из племени магов[3]. – Это посягательство на устои. Простолюдин не может ударить знатного, и тем паче провозгласить себя царем, как не смеет перс или гутий зайти в храм Анахиты и насладиться телесным удовольствием с жрицами любви. Это привилегия знати.
– То-то я и гляжу, что жрецы из Раги и Лаодикеи не вылезают из храма Анахиты. Прибывая в столицу, они пропадают там и день, и ночь, предаваясь разврату с мидянками и одаривая их безделушками и гаданием.
Маг решил больше не гневить государя и отвел глаза на золотые ритоны с чеканкой из крылатых львов, стоящие у мраморных колонн прохладного зала. Обиженный жалобщик взял на себя смелость продолжить:
– Так как мне быть, государь, ведь это твой раб? Только скажи – приму я любое решение.
«Ох уж эти вельможи, беспокоят по пустякам, подумаешь, получил пару ударов плетью или розгой, и на тебе – состряпали целый заговор», – подумал царь.
Вы что, ошалели совсем! – излил он вдруг свою ярость. – По-вашему, я только и должен, что наказывать детей?! По вашей милости, поганые жрецы и маги, я уже лишил жизни собственного внука. Теперь вы требуете смерти сына пастуха за детскую забаву?! Отвечайте!
Все маги предпочли отмолчаться, и лишь вельможа со своим отпрыском готовы были что-то сказать, но Астиаг подошел к ним вплотную, и они так же предпочли тишину.
– Я всегда иду на поводу у вельмож и магов, – успокоился Астиаг, – хотя проверить точность их советов и предсказаний невозможно! Хорошо, приведите пастуха и его сына!
– Что ты натворил? – спросил Митридат своего маленького Кира, когда стража вела их к царскому дворцу.
– Я бичевал какого-то мальчишку в дорогих одеждах, – ответил Кир.
– За что?
– Он не признал меня царем…
– Мы пропали. Бедная моя голова…
Митридат предстал перед царем на коленях и потребовал, чтобы Кир тоже пал ниц. Кир не испугался грозного Астиага в пурпурном плаще с узорами, но подчинился отцу.
Царь подошел и поднял мальчика.
– Как тебя зовут?
– Я Кир, сын Митридата.
Перед ним стоял худощавый высокий мальчуган с бездонными карими глазами, смуглокожий и жилистый, как каппадокийский скакун. Его мускулы выдавали в нем хорошего наездника. Такой вывод Астиагу дался легко, ведь на конюшне царя была пара сорванцов, которые управлялись с лошадьми лучше взрослых. Мальчуган был похож на них. Его черные волосы вились, как виноградная лоза, его взгляд был прямым. Натруженные руки не тряслись при виде царя. Этот красивый мальчик кого-то напомнил царю, но кого?
– Так ты или я – царь Мидии? – задал вопрос Астиаг.
– Царь Мидии – великий Астиаг, – не страшась, ответил мальчик.
– Ну хорошо. – После этих слов довольный Астиаг обернулся к свите, затем продолжил свой допрос. – Тогда ответь, провозгласил ли ты себя царем сегодня и приказал ли наказать вон того мальчика только за то, что он тоже признает царем Мидии лишь меня?
– Мы
Маги – согласно греческому историку Геродоту мидяне разделялись на шесть племен – бусы, паретакены, струхаты, аризанты, будии и маги. Они считались ариями, в отличие от ассимилированных мидянами племен гутиев, лулубеев и касситов, считавшихся неарийскими. (