Проза Лидии Гинзбург. Эмили Ван Баскирк
дома у нее всегда было прибрано – нетипичная для интеллигенции особенность, о манере вести разговоры – привычке терпеливо кружить вокруг одной мысли, рассматривая ее все более скрупулезно, о том, что Гинзбург можно было абсолютно доверять, не опасаясь, что она разболтает ваши тайны, о ее порядочности, о том, что она была ментором молодых поэтов и молодых литературоведов, о ее любви к «литературному скандалу». Многие друзья умели любовно передразнивать ее выговор: говорила она медлительно, «в нос»[109].
В 1960–1970‐е годы Гинзбург опубликовала несколько мемуарных очерков на основе материалов из своих записных книжек – тексты о своих давних друзьях и знакомых: Эдуарде Багрицком, Анне Ахматовой, Юрии Тынянове и Николае Заболоцком. Она также вернулась к писательству: в те годы написаны некоторые из ее лучших эссе – «О старости и об инфантильности», «О сатире и об анализе» и многие другие. Вновь появляется жанр «записи» с остротами и bon mots (теперь она не ведет записные книжки, а пишет от руки на отдельных листах, затем перепечатывая записи на машинке), параллельно Гинзбург фиксирует жизнь и характеры представителей молодого поколения, таких своих ровесников, как Надежда Мандельштам, и тех, кто принадлежит к более старшему поколению, – таких фигур, как Ахматова. Но для этого периода более типичны длинные философские или социологические рассуждения, где, если сравнивать с более ранними периодами, заметнее присутствие первого лица единственного числа – «я». В те же годы Гинзбург занялась любительской фотографией, которая стала для нее еще одним способом наблюдения за своей средой и создания хроники этой среды[110]. Но проект «дневника по типу романа» в духе Пруста она, очевидно, забросила. Как написала Гинзбург в 1954 году: «Таинственные ростки будущего, листы, которые складываются в стол, теперь не более, чем следы павших замыслов»[111]. То, что должно было стать ее крупным произведением, теперь раздробилось на десятки и сотни разрозненных фрагментов. И все же в 1960‐е годы Гинзбург предпринимает еще одну попытку протолкнуть в печать, вопреки цензуре, один из важнейших своих текстов.
В 1962 году публикация «Одного дня Ивана Денисовича» Солженицына сильно раздвинула пределы дозволенного при публичном обсуждении ужасов минувшей эпохи, и это дало Гинзбург основания надеяться, что появится возможность опубликовать ее блокадное повествование. Вместе с тем ей явно не хотелось, чтобы ее восприняли как всего лишь очередного эпигона Солженицына, а потому она была вынуждена отвергнуть форму «Один день из жизни Х.». В одном из вступлений к новой версии своего блокадного повествования она иронично заметила: «У произведений, десятками лет созревающих и распадающихся в письменных столах, за это время появляются предшественники, столь же естественно, как у печатной литературы преемники»[112]. Она переделала «День Оттера», превратив в текст, который теперь намеревалась назвать попросту «Блокада», дополнив голос главного героя множеством
Эти черты характера (как и другие, в том числе периодические вспышки южного темперамента, определенные страхи и суеверия, связанные со сталинским террором, вкус к еде, сочетавшийся с неумением готовить, типичная петербургская-ленинградская привычка вставать поздно и т. п.) описаны в нескольких интервью, взятых мной в 2003 и 2004 годах у нижеперечисленных друзей Гинзбург, которые были моложе ее: Александра Кушнера, Елены Невзглядовой, Елеазара Мелетинского, Елены Кумпан, Ксении Кумпан, Альбина Конечного, Галины Муравьевой, Алексея Машевского, Николая Кононова, Константина Азадовского, Елены Шварц, Нины Королевой, Ирэны Подольской, Нины Снетковой, Якова Богрова, Ирины Паперно, Джона Малмстада, Уильяма Миллса Тодда III, Якова Гордина, Елены Рабинович, Мариэтты Турьян, Зои Томашевской, Надежды Золиной (телефонное интервью) и других. Среди наиболее примечательных – воспоминания Ильи Сермана, Виктора Эрлиха и Ирины Паперно (Canadian-American Slavic Studies. 1985. 19, 2 (Summer); а также воспоминания Михаила Гаспарова, Андрея Битова, Александра Чудакова, Бориса Гаспарова, Александра Жолковского, Александра Кушнера и Алексея Машевского (Canadian-American Slavic Studies. 1994. 28, 2–3 (Summer – Fall); некоторые из этих воспоминаний ранее публиковались в журнале «Литературное обозрение»); воспоминания Александра Чудакова, Сергея Бочарова и Андрея Левкина (Новое литературное обозрение. 2001. № 3 (49)); а также воспоминания Елены Кумпан и Елены Невзглядовой (Звезда. 2002. № 3). См. также:
В 1955 году Типот написал Гинзбург: «Пришли какой-нибудь образчик твоей фото-деятельности» (РГАЛИ. Ф. 2897. Оп. 1. Д. 88. Типот Виктор Яковлевич. Письма и телеграмма Типота В. Я. Гинзбург Лидии Гинзбург (сестре) 26 ноября 1928 года – август 1960 года, 30 лл.). Несколько десятков фотографий работы Гинзбург хранятся в ее архиве (ОР РНБ. Ф. 1377).