Хрупкое равновесие. Рохинтон Мистри
трогал братьев два дня, пока их любопытство не насытилось внешними впечатлениями и не обратилось к самой мастерской. Пределом мечтаний для них была швейная машина. Ашраф позволил братьям поочередно работать педалью, в то время как он прошивал кусок ткани. Мальчики пришли в восторг, что могут управлять машиной. Ощущения были такими же острыми, как в тот день, когда они рисовали мелом по грифельным доскам.
Теперь они были готовы осваивать не столь волнующие вещи, вроде вдевания нитки в иголку или ручных стежков. Их жажда поскорее всему научиться изумляла Ашрафа. И когда в «Музаффар» пришел очередной клиент, Ашраф разрешил Ишвару записать мерки.
Мужчина принес полосатую ткань на рубашку. Ашраф внес на новую страницу в книгу заказов имя заказчика и размотал сантиметр с тем особым шиком, который восхищал мальчиков. Они потихоньку пытались ему подражать, и это забавляло Ашрафа.
– Воротничок – четырнадцать с половиной дюймов, – диктовал Ашраф. – Грудная клетка – тридцать два. – Он бросил взгляд на Ишвара, который с высунутым от усердия языком склонился над книгой. И повернувшись к клиенту, спросил: – А рукава? Короткие или длинные?
– Обязательно длинные, – ответил мужчина. – Я иду на свадьбу к другу. – Когда с формальностями было покончено, клиенту обещали, что рубашка будет готова точно к свадьбе на следующей неделе, и он ушел.
– Теперь взглянем на измерения, – сказал Ашраф.
Горделиво улыбаясь, Ишвар протянул ему книгу заказов. Страница была вся в черных черточках и закорючках.
– Ага, ясно. – Ашраф постарался скрыть свое волнение и похлопал мальчика по спине. – Очень хорошо. – А сам быстро набросал те цифры, что успел запомнить.
После обеда он стал учить братьев алфавиту и цифрам, что вызвало недовольство Мумтаз.
– Теперь ты еще и учитель. Что будет дальше? Может, когда они вырастут, ты им и жен найдешь?
На следующий день Ашраф сшил свадебную рубашку. Заказчик пришел на примерку в конце недели. Ашраф угадал все точно, кроме длины. Рубашка была почти до колен. Мужчина с сомнением рассматривал себя в зеркало, поворачиваясь то одним, то другим боком.
– Сидит замечательно, – нахваливал Ашраф. – Северный патанский[42] стиль, очень модный в наши дни. – После ухода клиента, не до конца убежденного, все трое покатились от хохота.
Через месяц после начала ученичества мальчиков, Ашраф проснулся ночью от приглушенного плача. Он сел, прислушался, но ничего не услышал. Снова лег и задремал.
Но через несколько минут тот же звук разбудил его.
– Что с тобой? – спросила Мумтаз. – Ты все время вскакиваешь.
– Какой-то шум. Девочка не плакала?
– Нет, но заплачет, если ты не успокоишься.
Тихий плач возобновился.
– Это внизу. – Ашраф слез с кровати и зажег лампу.
– Куда ты? Разве ты им отец?
Упреки жены сопровождали Ашрафа все время, пока он спускался в мастерскую. Войдя в
Патаны – индийское название афганских племен. Патаны насчитывают около 15 миллионов человек в Индии, Афганистане, Пакистане.