Неразрезанные страницы. Татьяна Устинова
напирают на подтасовку фактов, на то, что дело сфабриковано и грамотный адвокат его в два счета развалит! На то, что справедливость в нашей стране только для избранных, а для простых людей беззаконие и мрачные застенки.
– И что это даст? – живо спросила Маня.
– Время. Не много, но даст. По крайней мере, быстро закрыть дело не удастся. А пока журналюги будут вопить и слюной брызгать, можно попытаться найти того, кто убил Сергея Балашова. Если заодно доказательства грамотно собрать, есть шанс твоего приятеля вытащить. Но, сама понимаешь…
– Да, да! – отмахнулась Маня. – Помогать никто не станет, и вообще лучше не ввязываться!
В молчании они обошли неприметное серое здание, перед которым дремали немногочисленные грязные машины, приткнутые кое-как. Должно быть, днем они стояли густо и плотно, к ночи поразъехались, и оставшиеся торчали неровно и в разные стороны, как кривые зубы.
Одна из машин, самая большая и самая грязная, радостно подмигнула при их приближении, полковник подошел, открыл дверь, просунулся внутрь и запустил двигатель.
Никакого водителя за рулем не было.
– Пусть погреется маленько. А твоя где?..
Маня подбородком показала, где именно.
– Заехала бы как-нибудь, – сказал полковник тихо. – Я бы баню истопил. Посидели бы, поговорили, как люди. Вы бы с Алиной свои бабские дела перетерли! Ей со мной тоже, знаешь, не масленица!.. Она натура тонкая, возвышенная, а я пень в погонах.
Маня Поливанова покивала, глядя ему в лицо. Двигатель урчал тихонько, ласково, и она подумала, что машине, как и хозяину, очень хочется домой, в Сафоново, где вздыхает на крыльце замечательная собака Буран, где с крыш вовсю капает, где пахнет талым снегом и печным дымом из труб, где «тонкая и возвышенная» полковница ждет не дождется своего полковника с работы, присаживается боком к круглому столу, покрытому льняной скатертью, отщипывает рассеянно куски от свежего батона, а поужинать без него ей даже в голову не приходит!..
Маня сочувственно поцеловала Никоненко в щеку, и он полез в машину.
– Адвоката найми, – велел он оттуда. – Лучше всего с именем, зубастого и матерого. Сама не справишься. Поняла?..
Она опять покивала.
– На работу мне не звони.
– Ладно, не маленькая!..
– Я тебе запасной номерок скину, по нему можешь наяривать!
– Не буду я тебе наяривать!
Он захлопнул дверь, тихонько тронулся, вырулил, а с места взял лихо, по-гусарски, и перед поворотом еще помахал им рукой.
– Маня, – спросила Катя Митрофанова, когда тормозные огни его крокодилистой машины мигнули в последний раз и пропали, – куда мы с тобой влипли?..
– Мы-то пока никуда, – задумчиво ответила писательница. – Мы пока еще только собираемся влипнуть. А вот Береговой, похоже, по самые уши!.. Чего мы с тобой Анне Иосифовне врать-то будем?..
Алекс вышел из зала прилета и – что ты будешь делать! – привычно поискал глазами Маню. Встречая его, она обычно прилипала носом к раздвижным дверям, оказываясь