Новый курс или кривая дорожка? Как экономическая политика Ф. Рузвельта продлила Великую депрессию. Бертон Фолсом
конгресса, датируются 3 июля 1934 г., и Перкинс на тот момент все еще находился в тюрьме[107].
Сажали в тюрьму и тех предпринимателей, которые предоставляли клиентам скидки. Это случилось, например, с Сэмом и Розой Марковиц, владельцами химчистки в Кливленде. По сообщению одной из газет из архива Уильяма Боры, их вина состояла в том, что «за чистку костюма они брали с клиента на 5 центов меньше, чем это предусмотрено в кодексе». Сначала судья Джордж Бэр присудил им штраф по 15 долларов каждому, однако потом, за неуплату штрафа в трехдневный срок, отправил их в тюрьму[108].
Многие владельцы химчисток отмечали, что скидки клиентам были тогда необходимым условием выживания. «Наше предприятие расположено в нескольких кварталах от центральной части города, – объяснял Р. Джонсон из Меридана, штат Миссисипи. – Из-за нашего менее удобного расположения мы всегда поддерживали цены чуть ниже, чем у более крупных предприятий, находящихся ближе к центру». Установление единых цен, предусмотренных Кодексом для услуг по химической чистке и окрашиванию, причинило серьезный ущерб предприятию. «Наш бизнес стал постепенно сокращаться, – отмечает Джонсон, – и теперь он едва достигает 35 % от прежнего уровня»[109].
Тюремный срок получил и 49-летний Джейкоб Магид из Джерси-сити, штат Нью-Джерси. Его история одна из наиболее драматичных. Он занимался глажкой одежды в течение 22 лет и благодаря низким ценам и высокому качеству мог конкурировать с крупными швейными мастерскими, расположенными в более престижных частях города. В соответствии с кодексом цена за глажку костюма должна была составлять 40 центов. Магид, несмотря на многократные предупреждения, упорно продолжал брать с клиентов 35 центов. «Никто не может мне указывать, как вести бизнес», – твердил Магид. Когда ему пригрозили тюрьмой, он сказал: «Если вы можете отправить меня в тюрьму, то вперед»[110].
Магида не только посадили в тюрьму, но еще и оштрафовали на 100 долл. «Мы считаем, что это единственный способ провести в жизнь NRA, – сказал Абрахам Траубе, руководивший внедрением кодекса в организацию работы мастерских химической чистки и окрашивания. – Если бы мы так же действовали в Нью-Йорке, мы бы быстро навели порядок в промышленности». Многие газеты встали в этом конфликте на сторону Магида. «Могла ли мастерская Магида, – писала «Вашингтон Пост», – чтобы выжить, продавать свои услуги дешевле, чем это делают роскошные швейные мастерские в центре города? Закон сказал, что не могла». «Подобные примеры, – отмечала «Нью-Йорк Геральд Трибьюн», – следует искать в фашистских или коммунистических странах Европы…»[111]
Платить штрафы или садиться в тюрьму не хотел ни один предприниматель, однако кодексов было более пятисот и они содержали порой такие хитроумные регламентации, что соответствовать требованиям могли далеко не все. Руководители компании «Онейда Седар энд Ламбер» из Райнленера, штат Висконсин, описывали ситуацию
Fred Perkins to William Borah, May 5, 1934, and July 3, 1934; Senator David Reed to Fred Perkins, June 14, 1934;
Margaret Slamey to William Borah, April 28, 1934; газетная вырезка: “Sentences 2 in NRA Price Cut: Judge Baer Orders Jail for Markowitzes in Dry Cleaning War,” no date, Borah Papers, LC.
R. W. Johnson to N. J. Harkness, April 28, 1934, in Borah Papers, LC.
“Cruel and Unusual,”