Соседский ребенок. Шалини Боланд
вообще не представляю, как можно оставить детей ради работы, – говорит Тамсин. – И отдать их воспитание чужим людям. Я бы на такое не согласилась.
Я понимаю, что она дразнит меня, но ее слова задевают.
– У некоторых из нас нет иного выбора, – говорю я.
Она пожимает плечами.
– Послушай, Тамсин. – Я наклоняюсь вперед еще чуть-чуть. – А давай забудем прошлое? Ведь это было так давно. Глупо ссориться из-за парня. – Я шучу, чтобы снять напряжение, но шутка получается плохой.
– Не думаю, – ледяным тоном отвечает она. – Пусть все и в прошлом, но я не склонна забывать о нем и превращаться в твою близкую подругу.
Я качаю головой, не понимая, откуда в ней столько враждебности. Может, она и в самом деле любила Доминика. Может, и сейчас его любит.
– Вовсе не предлагаю тебе стать моей близкой подругой, – говорю я. – Просто подумала, что нужно перешагнуть через это. Перевести наши отношения в цивилизованные рамки, что ли?
– Пусть Доминик сейчас твой, – с мерзкой усмешкой заявляет она, – но это не означает, что все должно быть так, как тебе хочется. Все они и мои друзья.
– Замечательно.
Я лезу в сумку и достаю телефон – фальшивый ответ на фальшивое сообщение будет отличным завершением этого разговора. Больше не желаю латать дырки в наших с ней отношениях – хватит с меня. Наверное, я сошла с ума, когда затеяла все это. Ведь тогда была не права Тамсин, но ей, кажется, плевать на это. Она даже не попросила прощения. Совершенно очевидно, что я глубоко заблуждалась, когда рассчитывала привнести в наши отношения хотя бы видимость благовоспитанности. И вот теперь мне предстоит до конца вечера ловить на себе злобные взгляды принцессы Несмеяны.
Однако у меня в голове продолжают звучать ее слова. Я была бы рада сидеть дома со своей дочкой, но не могу себе этого позволить. Нам нужна моя зарплата. Как бы то ни было, я люблю свою работу и уверена, что со временем привыкну быть работающей мамочкой – ведь многие так живут.
Сбоку от меня Мел дает знак официанту принести еще одну бутылку вина. Я отмахиваюсь от мысли, что с деньгами у нас туго, и стараюсь не думать о том, в какую сумму вылетит эта вечеринка, и не возмущаться по поводу того, что девчонки обычно делят счет поровну на всех, в том числе и на тех, кто не пил алкоголь.
Вечер продолжается своим чередом, я получаю удовольствие от общения, и в половине одиннадцатого официант приносит счет.
Мел стучит меня по плечу.
– Ты довольна?
– Да, очень. А ты?
Она кладет голову на мое плечо, и я смеюсь – здорово она набралась.
– Ты моя самая лучшая подруга, – говорит она. – Надеюсь, это знаешь.
– Ты тоже, – отвечаю я.
Она грозит мне пальцем.
– Лучшая подруга. Из всех. – Она встает и стучит ложкой по бокалу. Затем, указывая ложкой на меня, объявляет всем, кто сидит за нашем столом, и еще нескольким припозднившимся посетителям ресторана: – Я хочу, чтобы вы все знали: я люблю вас всех, но Кирсти моя лучшая подруга на всем свете.
Все говорят «ого» и смеются.
Мел