Важное время. Книга 3. Владимир Привалов
А вот для нас с Фиддалом опоздание было смерти подобно. После утренней отработки борцовских приемов мы были голодны настолько, что за завтрак могли и прибить. Прибить и съесть.
– Понимаешь, – шепнул мне Федя, когда мы ожидали построения. – Мне отец велел каждый выходной домой возвращаться. А то мама недовольна будет. Ты же сам слышал, если комендант разрешение не подпишет – то из ворот Имения без этой бумаги не выпустят! А если я хоть раз опоздаю или попадусь где-нибудь – то он бумагу ни в жизнь не подпишет. Вот я вчера с вами к Булгуне и не пошел. Я не трус, понимаешь?
– Понимаю, – ответил я. – У нас в горах так говорят: веревка крепка повивкой, а человек – родными. Семья – это очень важно. Я понимаю, Федя.
– Вот, – повеселел Фиддал. И спросил – Сегодня же очередь Юрки в комнате наказаний сидеть? Вы к нему тоже пойдете?
– Вряд ли, – покачал голой я. – Это Булгуню ни за что посадили…
К нам подбежали приятели. Колокол пробил два раза.
– Привет! – крикнул я им в ответ. – Юркхи, тут Федя спрашивает: нам к тебе пробиваться в комнату наказаний?
– Нет, – белозубо оскалился степняк. – Я за обедом горбушку спрячу, чтоб голодным не сидеть. А глазастой стены я не боюсь! Сын хана Йурая ничего не боится, – и он горделиво осанился.
После дядькиных тренировок с учебными ножами, после нашей борцовской подготовки занятия, которые вел комендант Хак Стурр, были откровенно скучны. Бег, бег и еще раз бег. Бег кругом по плацу, бег с поднятыми руками, бег приставным шагом, бег в полуприсяде… Потом метание камней и дротиков, прыжки. Впрочем, моя мальчишеская энергия била ключом, и я был рад забыться от своих тревожных прилипчивых мыслей о грядущей войне.
На уроках Либурха вновь пришел черед книги Эндира. Теперь на занятиях отсутствовал Юркхи, который строго-настрого запретил нам его посещать. Ученики уселись за широкий стол перед низенькой кафедрой-постаментом Либурха. А я расположился в своем укромном уголке у окна.
Книга эта есть плод моих многолетних мыслей и придумок, направленных только на одно – как избавится от губительной опеки Империи. Давняя история Оловянного острова расскажет каждому, кто имеет глаза и уши и готов услышать, что Империя есть лев, убивающий и пожирающий любого, кого он сочтет за добычу.
«Нелогично, дедушка, – хмыкнул я. – Только что Империя была мифической мартихорой, а теперь она просто лев. И что за Оловянный остров?» – подумал я.
Я вновь наугад перелистнул страницы. Меня немного интриговала такая форма чтения. Как будто я гаданием занимался.
Хродвиг Упрямый силен и крепок в своей ненависти к Империи. При нем законы гор не уступят арнскому престолу. Но он не верит в силу тайных слов и во власть шепота. Он горяч и ослеплен жаждой скинуть империю немедленно и не умеет ждать. Векс переждет, пересидит и перехитрит его. Хродвиг готов ударить и неизбежно проиграет. Не дать этому свершиться! Отца нужно остановить!
Прочитав