Бад маза Раша. Алексей Вячеславович Никитин
около десяти лет назад лесопилке «Паркер» ходила дурная молва. За это время в пыльных цехах «не существовавшей» фабрики сгинуло не менее четырёх человек: парочка, потерявшая девственность среди промышленного мусора; легавый, не имевший привычки быть начеку и надышавшийся асбестовой крошкой опоссум; жестокая, мучительная смерть зверька потрясла Вудрок. По инициативе мэра третье августа был признан днём любви к опоссумам.
Джо и сам непременно бы сгинул в этих стенах, если бы у поддувала Ли в юном возрасте (в результате неприятной психологической травмы) не сорвало чёртовы петли. Взяв гундосый голос и трель механических степлеров за ориентир, Джо осторожно приблизился к двери одного из офисных помещений.
Заглянувшему в угольную тьму случайному гостю могло показаться, что Ли был один, однако Джо прекрасно знал братьев, как и то, что эта парочка была неразлучна. Он прислушался.
– Утром она оставляет у него трусики. А на них вышито: «Потерялись трусики. Нашедшему просьба обратиться по такому-то номеру». Сечёшь?
Пока младший брат фонтанировал удивительными историями, расположившийся на полу Би, занимался подготовкой помещения. Имевший пристрастие к пережевыванию снюса со вкусом его любимого сорта виски, он смачно сплюнул, затем не менее жирно проклял новенький противогаз, который забывал снять перед плевком вот уже третий раз подряд. Приподняв лицевую часть противогаза, Би дождался, когда вязкая жижа стечёт с густой бороды.
– То есть она оставляет их не всем, – продолжил Ли, – а только тому, кто запал в её маленькое, но чертовски горячее сердце. И вот однажды крошка втюхивается – ну прям ушками порхает…
Во мраке брызнули искры. Подсветив зажигалкой, Би расправил и пристрелил задравшиеся уголки полиэтилена.
Клак, клак.
– В этой истории что-то не складывается, – поднявшись, возразил Би.
– У меня, знаешь, нет цели тебя убедить. За что купил у Шестипалого, за то и продаю. Но если тебе, брат, интересно моё мнение, то история вполне могла иметь место быть.
Би нащупал гладкий рулон плёнки и, отмерив навскидку, полоснул канцелярским ножом.
– Допустим, – прикинул он, – мужик приглянулся даме, но это далеко не означает, что мужик пребывает в восторге от неё. Правило номер один, дамочка – не втюхивай мне своё несвежее бельё.
– Специально для тебя, мужлан хренов, – блеснул Ли двадцатью четырьмя, разведя ладони, – там вот такой спермобак, галлонов на… одним словом, вместительный. Да такие в гараже любого уважающего себя мужчины должны про запас иметься.
– В гараже иметься хорошо, – протянул Би. Он вспомнил официантку Дженни из «Худого бочонка Рики», с которой весь год топил в бурном водовороте страсти тоску по брату. – Да только у крошки нет чувства юмора – закрываю за ней дверь. Правило второе, утверждено шесть лет назад.
– А вот этого мы не знаем, хренов сексист, ясно? А во-вторых, девочка из Моринса. По слухам, там достаточно творится странной херни, чтобы наличие у неё чувства юмора не удивляло тебя.
Клак,