Калиостро в пасквилях современников. Сборник мемуаров. Евгений Кузьмишин
покойнаго брата двоюродной вашей сестры фон дер Реке.
Робенок. Брат явился!
Калиостр. Весел он, или печален, и в каком он платье?
Робенок. Он, кажется, весел, и в красном мундире.
Калиостр. Скажите ему, чтобы он на то, что я в мыслях имею, знаком изъяснил, да или нет.
Робенок. Он говорит да.
Калиостр. Что он теперь делает?
Робенок. Он кладет руку против сердца и смотрит на меня с приятностию.
Калиостр. Что вы хотите теперь видеть?
Робенок. Ету маленькую девочку, которая похожа на вашу супругу, и которую вы недавно мне показывали.
Калиостр. Что вы теперь видите?
Робенок. Я вижу ету девочку.
Калиостр. Обоймите девочку, поцелуйте ее и попросите, чтоб она показала вам лес (потом услышали мы, что робенок целовал явление; а Г. Майор фон Корф и дядя мой утверждали, что они слышали поцелуй и от привидения, но мне послышался только один).
Робенок. Я вижу лес и в нем – срубленное дерево.
Калиостр. Попросите девочку, чтобы земля разверзлась.
Робенок. Земля разверзается, и я вижу пять светильников, золото и серебро, всякия бумаги, красной порошок и железные инструменты.
Калиостр. Теперь велите земле опять закрыться, всему лесу и с девочкой изчезнуть, и потом скажите мне, что вы видите?
Робенок. Все изчезло; а я вижу теперь красиваго высокаго ростом мужчину в весьма белом длинном платье и с красным крестом на груди.
Калиостр. Поцелуйте руку у етова человека, и заставьте его себя поцеловать. (Мы слышали два поцелуя; и после того Калиостр повелел сему привидению быть духом—хранителем для робенка.)
Потом Калиостр говорил опять по—арабски44, стучал ногами в дверь, наконец их отпер и велел робенку выйти, а нам сказал, чтоб мы остались на своих местах; еще бранился, что дядя мой вышел из круга, и в то же мгновение ока упал в некоторый род порывистаго обморока. Мы бросились ему на помощь; после того как в чувство пришел, велел всем нам замолчать и пошел в ту горницу, в коей робенку казались привидения, запер за собою двери, и мы услышали, что он говорил неизвестным нам языком, напоследок отозвалось в ушах наших некое глухое смятение, а потом в совершенном спокойстве увидели мы и Калиостра, которой с торжествующим видом нам сказал, что он должен был наказанием господину N.N. и для того от нас отлучался, чтоб его жестоко наказать. Завтрешней день окажет нам, что N.N. в самой тот час, когда робенку казалось привидение и когда видел он его в цепях, чувствовал боль в горле и жестокой лом в костях. Он наименовал нам даже и лекаря, которой в ту самую ночь к больному будет призван. В следующее утро мы действительно услышали, что все так сбылось, как Калиостр нам предсказал. (16)
Обморок, которой он имел, продолжал он, не что иное был, как мучение, насланное на него от злых духов за то, что дядя мой вышел за черту, нас окружавшую; ибо при всяком духопризвании злые духи были в смятении и вооружались
Мы сиречь так думали, что ето было по—арабски, а выше на странице 73 в письме из Стразбурга можно видеть, что Калиостр не мог по—арабски говорить с профессором Норбергом, приехавшим с восточнаго края. 1787.