Флаг миноносца. Юлий Анненков
части не заметил? – Она явно издевалась над Соминым. – А нарядов я и без тебя имею достаточно. Кто перестирал белье всему расчету? Кто принес молока? Кто тебе, дурню, пришил петлички?
Людмила громко чмокнула его в щеку и убежала. «Какого же я свалял дурака!» – подумал Сомин, глядя ей вслед. Она бежала легко и неслышно в своих сапожках из плащ-палатки. Перепрыгнув через канаву, девушка скрылась за стогом сена.
Утром, выстроив своих бойцов на зарядку, Сомин увидел у Лавриненко здоровенный синяк под глазом. Зенитчикам уже было что-то известно. На левом фланге стояла Людмила. Она уже успела умыться, причесаться и даже выгладить свою гимнастерку.
– Черт девка! – восхищенно заметил Писарчук.
Белкин изо всех сил старался не рассмеяться, но смех рвался из его прищуренных глаз и дрожал на толстых губах.
Закончив зарядку, бойцы взялись за чистку орудия. Лавриненко попросился в санчасть:
– Ночью стукнулся об орудие, товарищ сержант!
– Об Людмилу он стукнулся!.. – радостно заявил заряжающий Тютькин. Под общий смех он уже не в первый раз рассказывал своим тоненьким голоском, зажмуривая от удовольствия глаза, как ночью, стоя на часах, увидел Лавриненко у шалаша Людмилы. – И вот результат!
– Самостоятельная девка! – заключил Писарчук.
Сомин молчал. Он знал то, чего не знали другие. Но в тот же день секрет Людмилы стал известен всему дивизиону. В командирской столовой, которую неизменно называли кают-компанией, товарищи беззлобно подтрунивали над Рощиным. Его спрашивали, как прошла вахта, не переутомился ли он и многое другое, что говорилось на ухо. В этих шутках было больше зависти, чем насмешки. Рощин, самодовольно ухмыляясь, сидел как именинник. Николаев сострил по адресу Земскова:
– Не углядел-таки комбат, как на его зенитку спикировали!
Земсков вскочил, густо покраснев. Появление Яновского предотвратило готовую вспыхнуть ссору.
Комиссар уже был в курсе дела. После занятий он вызвал к себе Людмилу. О чем они говорили, не знал никто. Людмила вышла от него сердитая, с красными глазами и направилась прямо к Земскову.
Лейтенант принял ее очень холодно. Он не поднял глаз от карты, разложенной на коленях, не предложил девушке сесть, но она и без приглашения села рядом. Земсков продолжал изучать карту.
– Товарищ лейтенант, почему я такая несчастная? – спросила Людмила.
– Что вам нужно?
– Я хотела вам сказать, что постараюсь… Постараюсь быть хорошим бойцом…
– Это все?
Она поправила волосы и провела кончиком языка но сухим губам:
– Нет, не все. Я хотела, чтобы вы не думали обо мне плохо. Другие пусть думают что хотят…
Земсков поднялся:
– У меня сейчас нет времени, товарищ Шубина. Поговорим в другой раз.
– Нет, сейчас! Вы обязаны выслушать подчиненного! – Она вскочила, сжав кулаки. – Вы думаете, я ростовская шлюха! Так вот, имейте в виду: ничего у меня с Рощиным не было. Честное слово! – Она выпалила все это одним духом, смело глядя на лейтенанта своими гневными глазами.
Земскову стало жалко девушку.