Говори со мной по-итальянски. Книга 2. Лаура Тонян
всем. Абсолютно всем. Это пугает меня, но ощущение полета такое сладкое. Иначе мне не объяснить своих эмоций.
Чмокнув коротко в губы, он соглашается, очаровательно усмехнувшись.
– Поехали.
Музыку в машине мы выбираем по очереди. Я подключаю свой смартфон к системе автомобиля, и меньше чем через минуту салон заполняется приятным тембром голоса Сэма Смита. Некоторые слова знаменитой песни, вероятно, трогают душу внешне уравновешенного Лукаса тоже. Он сжимает ладонью мое колено, глядя на дорогу и уверенно держа руль одной рукой. Он так сексуален в этой роли, мне сложно оторвать от него глаза. Я знаю, что Блэнкеншип чувствует мой долгий взгляд, и именно поэтому его хватка на моем колене превращается почти в железную. Пульс ускоряется, как и сердцебиение. Пасмурное небо за стеклом машины никоим образом не может испугать солнце, восходящее в моей груди.
Лукас, затормозив на светофоре, подсоединяет свой телефон к автомобильной акустике, отдавая мне мой мобильный. И даже такой простой жест сопровождается его говорящим, раздевающим взором. Трек Эминема начинает играть. Блэнкеншип увеличивает громкость. Я люблю наблюдать, как он не только управляет авто, но и подпевает любимому рэперу. Матерные слова Лукас не пропускает. В этой рэп-песне о любви, правда, они встречаются не так часто. Зато британец замолкает, когда Эминем называет свою любимую шлюхой, с*кой и подобными бранными словами. Он теперь держит меня за руку, переплетя наши пальцы вместе. Его уважение, теплота его ладони – умилительные вещи, которые необыкновенно важны в отношениях.
Через еще несколько прослушанных композиций, Блэнкеншип с помощью маленькой кнопки на руле кончает с музыкой. Он другой клавишей оперативно переключается на радио. Поборов шумность в салоне, парень добивается того, что диктор сообщает последние новости приглушенно.
– Хотел тебя спросить…, – Следовало догадаться, что Лукаса перестало устраивать оглушительное звучание композиций не просто так. – Алистер… Алистер Шеридан, – ладонь, что на руле заметно сжимается и разбитые костяшки пальцев белеют, – не звонил тебе? Не искал с тобой встреч?
Мы подъезжаем к Ватикану. Вопрос, который он задал, не очень мне понятен. И сомнительно, что уместен. Но я отвечаю ему непринужденно, оставаясь целиком честной с ним.
– Нет. С тех самых пор, как неделю назад он приглашал настойчиво меня на вечеринку, от него больше не было вестей.
Каким-то образом Лукас, не обращая на меня взгляда, уясняет для себя, что я не вру ему. Тогда плечи парня облегченно опускаются. Его вопросы изрядно треплют нервы, но все время мы приходим к тому, что ревновать ему незачем и не к кому.
– Ладно… Знаешь, он… А ты видела Алистера? – спохватившись, интересуется Блэнкеншип.
Я отмечаю за ним какую-то скрытность, потому не тороплюсь отвечать. Почему Лукас ведет себя так? Почему в центре нашего разговора нежданно встал Шеридан? Я вовсе не хотела обсуждать его. Погодите-ка… Раны на тыльной стороне