Заложники Парижа. Эльвира Игоревна Иванцова
возомнила? Мой кошелек не резиновый.
– Нет пыли без огня, – продолжила она, – одежда всегда пользовалась огромным спросом. Я считаю вполне нормальным потратить на наряд приличную сумму денег. Мы же не первобытные люди, чтобы ходить в безвкусных шкурах и плохо выделанных мехах. Правда, Анабель?
– Еще как, Камила, еще как. Мы с тобой успеем засунуть ромашку в дуло винтовки. Я говорю об этом так, как следует облагородить все то, что нас окружает, и не хочу быть консервативной, как это делают многие современные девушки. Они скрываются лишь за своими достоинствами и человеческими качествами, а стоит приоткрыть их гардероб, как можно прийти в ужас. Они скупятся на одежде, так как будто планируют всю свою жизнь тратить деньги на детей сирот со всего мира. Если бы это так и было, то я вне сомнений, стала бы на их сторону. Но ничем таким от них и не веет, их сознание еще не созрело, ни для широких поступков, ни для элегантности. Огорчает их отрешенность и беспомощность.
– А ты подари каждой из них по мини-юбке! – Подшутил над сестрой Андре. Я его поддержал, похлопав по плечу. Мы безудержно смеялись как ненормальные.
– Что ты в этом понимаешь, – огрызнулась Анабель, приподняв грозно левую бровь. – Юбки, слишком вызывающий аксессуар для таких самоотверженных леди. Обойдутся классическими платьями.
– Главное, как себя позиционировать. – Поддержала ее Камила цитатой своего отца. В тот момент даже черты ее лица мне отдаленно напомнили Джона. Она гордо подняла подбородок и послала мне воздушный поцелуй. Это было испепеляющее зрелище.
– Молодежь слишком быстро прогрессирует, – попытался пояснить я, – подростки обретут экономическую свободу и превратятся в мощную силу, диктующую свои правила на рынке моды. Вы еще попомните мои слова.
– Молодое поколение оказалось неожиданно разочарованным в основах "общества потребления". – Поддержал разговор коллега. – Молодежь обнаружила, что радикальное изменение стиля одежды – наиболее эффективное средство подчеркнуть свое отличие от старшего поколения. Наступает невероятно стильное десятилетие, ведь никогда ныне молодежь не проявляла столь ярого интереса к тому, во что была одета.
– Мини-мода станет символом эмансипации и сексуальной революции! – Возвышенно произнесла Анабель.
– Всегда мечтала о брючном костюме, – подхватила Камила, – а теперь это позволено.
– Я видела в журнале неплохой вариант такого костюма из твида. – Услужила Анабель. – Тебе он очень подойдет. Кстати, в моду входит синтетика.
– Синтетика? – Удивился я. – Никчемный материал.
– Не правда! – Запротестовала моя дорогая. – Разве тебе не нравятся белоснежные нейлоновые сорочки, тонкие галстуки или ботинки с узкими носами?
– Это не для меня. Пока что, не для меня.
– Ну, вот приехали. – Влезла Анабель с советом. – Вы еще поссорьтесь из-за тряпья. То есть из-за одежды, прекрасного украшения тела, – поправилась она, и добавила. – Моду