Заложники Парижа. Эльвира Игоревна Иванцова
ты имеешь в виду? – Не понял я.
– Я хотел подчеркнуть факт несправедливости японской нации в отношении к другим общественным цивилизациям. Их культура не дает свободно дыхнуть ни одному иностранцу на родной земле.
– Вот в чем дело! Ну, так мы ничем не лучше – самозащита и чувство самосохранения неподвластно правят нашими запудренными правительством мозгами.
– Да, но я не разделяю такого положения вещей. Может, не стоит воспринимать все как должное.
– Конечно, не стоит. И, вообще, политику стоит отставить в сторону, когда в разговоре место ценным книгам и духовности.
– А какую литературу вы предпочитаете? – Поддержал меня Жан.
– Английскую, как и ты. Но в последнее время стал читать лишь французские повести. Например, мне понравилась «Планета людей» Антуана де Сент-Экзюпери. Ты должен был тоже прочесть эту книгу. Там про летчиков в Ливийской пустыне, в частности, о катастрофе.
– Помню-помню, я как-то читал. Превосходный роман, особенно концовка.
– Ну, ладно, хватит болтать, давай лучше учи меня своему чудесному языку. Мы продолжили заниматься дальше.
Наконец, Камила сообщила, что скоро вылетит из Лондона. Все-таки она собиралась прибыть раньше, чем обещала. Я попросил Жана съехать как можно скорее, тем более уже не так сильно нуждался в его помощи. По вечерам мы уже не занимались, и он свободно мог продолжать приходить ко мне в перерывах. Я все думал, оценит ли Камила мою квартиру, или может ей будет в ней тесно. Все равно после свадьбы придется переехать в более большее по площади жилье.
Пока намеченная женитьба меня совершенно не волновала, я не спешил обременять себя такого рода заботами раньше времени, тем более Камила не торопила. Я должен был еще успеть состояться в карьере. Начальство на меня не давило, и я благополучно пользовался этими уступками. Виктор и Андре были всегда услужливыми в отношении ко мне. Мы продолжали частенько посещать новые, еще не освоенные широкой публикой, рестораны и клубы. Я увлекся музыкой, и купил несколько пластинок. А Жан подарил мне старенький, не нужный ему, проигрыватель. Я слушал разную музыку, но предпочитал французскую. Английские песни меня перестали завораживать, с тех самых пор, как я покинул родину. Туманы и дожди остались далеко позади, в Париже я вел только праздную жизнь. Иногда я вспоминал Джессику, которая открыла мне взгляд в реальность, и был весьма ей благодарен, надеясь еще хотя бы разок с ней повидаться. Но, время шло, и я все чаще понимал, Джессика всего лишь одна из тех многих людей, которые встречались, и будут встречаться на моем пути. Я смирился с мыслями о том, что возможно больше ее не увижу, и вернулся к прежнему ритму жизни, посчитав нужным решением продолжать жить дальше, и двигаться по намеченному плану.
Занятия французским языком подходили к концу. И вот, моя невеста сказала, что вылетает. Я очень обрадовался этой новости, так как успел соскучиться за ней. Мне не хватало несколько месяцев ее присутствия. Я старался максимально привести в порядок наше жилье, даже нанял себе в помощь временную прислугу, предвкушая перемены, и надеясь