Традиция выживать. Алиссандра Кардаш
А как вы выбираете себе инструменты?
– Это можно назвать духом предмета, хотя… Скорее его защитник и твой компаньон. У каждого инструмента они разные – компаньоны. И вы выберите друг друга. Я играю на скрипке, Мир – на виолончели, – она снова посмотрела за моё плечо, и я поняла, на кого она заглядывается.
– Тебе нравится Мир? – я улыбнулась, ляпнула это, не подумав. Лора строго на меня посмотрела, хмыкнув, и отошла. Я снова осталась одна.
– Итак, дорогие ученики, прошу вас пройти за мной, – раздался громогласный, будто бы усиленный в несколько раз голос Кристиана Ровенбаха. Я подошла ближе всех, встала самой первой в очереди.
– Сэр, а… как мы доберёмся? – тихо спросила я, пока все прощались и собирались.
– Поедем на автобусе, – так же тихо ответил директор. Я застыла.
– На автобусе?
– На автобусе мы доедем до одного из фьордов, – повторил директор, и окинул взглядом всех учеников и их родителей, стоящих позади. Никого это не смутило, я вглядывалась в их лица, пытаясь заметить подвох.
– Уважаемые родители, вам придётся остаться здесь – дальше пройдут только ученики. По приезду в академию они смогут вам позвонить, я гарантирую вам безопасность, поэтому волноваться не о чем. Всего доброго! Дети, прошу за мной, – его голос правда успокаивал, а слова «Волноваться не о чем» прозвучали убедительно и утешительно. Я могла легко коснуться руки профессора Ровенбаха – шла справа от него, лишь на полшага позади. Мы вышли из парка, но куда-то… куда выйти не могли. Впереди – большой сад, и в самом конце живая изгородь, которая была зелёной. Сейчас зима, а изгородь зелёная…
– Сэр, а почему… – поражённо начала я, но директор меня перебил:
– Итак, мы в саду Вечности. Он цветёт уже несколько веков, так что удивляться тут нечего, – «Да уж!» – подумала я, но промолчала. – Отсюда мы через пару минут попадём на дорогу, где нас будет ожидать автобус. Прошу оставаться на местах, – здесь были не только мои одногодки, но и те, кто младше меня. Одному мальчику было, наверное, лет девять, а златовласой девочке не больше восьми. И всё же они, получается, первокурсники. Так почему я попала сюда в тринадцать? Вопросы оставались, и их было гораздо больше, чем ответов. Куда я вообще еду? Шотландия – но какой город, или хотя бы район? Я резко обернулась, когда услышала звуки виолончели – директор, чуть прикрыв глаза, играл перед живой изгородью. Мне казалось, что она становится прозрачнее, и, кажется, примерно так и было, потому что уже через десять секунд директор просунул руку внутрь, и, махнув головой, прошёл сквозь изгородь, подняв инструмент и небрежно положив его в футляр. Те, кто были поменьше, удивлённо таращились в место, откуда только что исчез профессор Ровенбах. И в этот раз не я, а Ада прошла первой, повелительно глядя на остальных, остановившись глазами на мне и презрительно хмыкнув. А за Адой и её компания, Лора рядом с Миром, потом я, а следом – остальные. Мы вышли