Все небеса Земли. Алексей Евтушенко
к ней нормальная пластмонолитовая дорога с тротуаром и электрическим освещением.
Мигель выбрал первый попавшийся краулер, забрался в кабину, подождал, когда рядом усядется Кон, пристегнулся и ткнул пальцем в кнопку зажигания. Сыто заурчал двигатель, мягким светом загорелась панель управления, в кабину пошло тепло из обогревателя.
– Ладно, – сказал Конвей. – Дай угадаю. Личный папин космокатер решил угнать?
– Ты знал! – ответил Мигель и тронул краулер с места.
До космодрома было ровно двадцать километров по хорошей дороге. Но Мигель старался не гнать, памятуя о том, сколько выпил.
Да, можно было перейти в форс-режим – скажем, на третий, самый высокий уровень – и сжечь весь алкоголь в организме меньше чем за десять минут. Протрезветь быстро и гарантированно. Нагрузка на печень резко возрастает, это понятно, но на то и форс-режим, чтобы нагрузки возрастали. Ничего, правильным образом тренированный и обученный человек ещё не с такими справляется и только крепчает. А он тренирован и обучен правильно – активация скрытых физических резервов и четвёртой сигнальной системы со всеми её теле- и эмпатос-возможностями входит в стандартную подготовку любого человека КСПСС моложе семидесяти лет. В той или иной степени, понятно – в зависимости от избранного рода деятельности. Да и среди девяностолетних граждан и подданных немало таких, кто владеет форс-режимом. Что делать, жизнь заставила. И хорошо сделала…
Можно. Хоть сейчас. Но в этом случае его, Мигеля, решимость лететь на Луну к любимой может испариться, как денежная заначка в баре «Розенкранц и Гильденстерн». А он этого не хотел. В конце концов алкоголь для того и существует, чтобы опьянять – иначе и пить не стоит.
Нет уж. Принял решение – выполняй. Пусть даже решение крепко отдаёт безумием.
Вернее – особенно если оно им отдаёт.
Краулер шёл по ночной и практически пустой трассе на разрешённой скорости восемьдесят километров в час. Дальний свет фар выхватывал на поворотах то изъеденные миллионами лет эрозии марсианские скалы, то немногочисленные рощицы первых, выросших под открытым небом по берегам искусственных озёр хвойных деревьев – генномодифицированных елей, кедров, сосен и пихт (эксперимент по высаживанию устойчивых к холоду и низкому давлению лиственных пород только-только начался), то пропадал в плоском и ровном пространстве бескрайней пустыни.
Наконец краулер вылетел на холм, с которого открылась панорама космопорта Гагарин – море красивых разноцветных огней под прозрачной трёхслойной «кожей» основного купола; сияющая ослепительным бирюзовым светом игла вышки дальней связи рядом; иссечённое посадочными прожекторами, фарами грузовых краулеров и мигающими сигнальными фонарями кораблей, уходящее к звёздному горизонту лётное поле с кипельно-белыми куполами радаров по бокам.
Тысячу раз Мигель это видел, но каждый раз дух захватывает. Красиво, чёрт возьми. Впечатляет. Космопорт Титов рядом с Олимпией – вторым по