Рассказы о пилоте Пирксе (сборник). Станислав Лем
двадцать четыре часа с Пирксом, вокруг Пиркса, в связи с Пирксом произошло столько всего, что временами он чуть ли не тосковал по теплой, соленой «ванне», в которой абсолютно ничего не происходит.
Как известно, человеку одинаково вредны и нехватка, и избыток впечатлений. Но Пиркс таких выводов не делал. Все старания Шефа преуменьшить, ослабить и даже принизить значение его миссии не возымели, скажем прямо, никакого действия. В самолет Пиркс вошел с таким выражением лица, что хорошенькая стюардесса невольно отступила на шаг; впрочем, это было явное недоразумение – Пиркс вообще ее не заметил. Шагал он так, словно возглавлял железную когорту; уселся в кресло с видом Вильгельма Завоевателя; кроме того, он был еще Космическим Спасителем Человечества, Благодетелем Луны, Открывателем Страшных Тайн, Победителем Призраков Той Стороны – все лишь в будущем, в мечтах, но это ничуть не портило ему настроение, совсем наоборот, наполняло его безграничной доброжелательностью и снисходительностью к спутникам, которые понятия не имели о том, кто находится вместе с ними в чреве огромного реактивного самолета! Он смотрел на них, как Эйнштейн в старости на малышей, играющих в песке.
«Селена», новый корабль компании «Трансгалактика», стартовала с Нубийского космодрома в сердце Африки. Пиркс был доволен. Он, правда, не думал, что со временем в этих местах установят мемориальную доску с соответствующей надписью, – нет, так далеко в мечтах он не заходил. Но был довольно близок к этому. Правда, в чашу наслаждений понемногу просачивалась горечь. В самолете могли не знать о нем. Но на палубе межпланетного корабля? Оказалось, что сидеть придется внизу, в туристском классе, среди каких-то обвешанных фотоаппаратами французов, которые перебрасывались чертовски быстрыми и совершенно непонятными репликами. Он – в толпе галдящих туристов?!
Никому не было до него дела. Никто не облачал его в скафандр, не накачивал воздух, не спрашивал при этом, как он себя чувствует, не прилаживал ему за спину баллоны. Пиркс утешил себя, что так нужно для конспирации. Салон туристского класса выглядел почти так же, как в реактивном самолете, только кресла были побольше и поглубже да табло, на котором вспыхивали различные надписи, торчало под самым носом. Надписи эти в основном запрещали всякие вещи: вставать, ходить, курить. Напрасно пытался Пиркс выделиться из толпы несведущих в астронавтике тем, что принял вполне профессиональную позу, положил ногу на ногу и не пристегнулся ремнем. Второй пилот приказал ему пристегнуться – и это был единственный случай, когда кто-либо из экипажа обратил на него внимание.
Наконец один из французов, видимо, по ошибке угостил его фруктовой помадкой. Пиркс взял ее, старательно забил рот сладкой клейкой массой и, покорно откинувшись в глубину надутого кресла, предался размышлениям. Постепенно он снова уверился в том, что миссия его крайне опасна, и медленно смаковал ее ужас, словно закоренелый пьяница, которому попала в руки покрытая плесенью бутылка вина наполеоновских времен.
Ему досталось место у окна.