Сэнгоку Дзидай. Эпоха Воюющих провинций. Алексей Вязовский
Явись он сюда во главе своего тайдана – тысячи, – неизвестно как обернулось бы дело. Дядины войска подойдут лишь завтра, и Хиро заверил меня, что проблем не будет. Все, кто мог бы поднять бунт и захватить власть, – вот они, на плацу.
– Не буду.
– Почему? Посадите их в тюрьму, вышлите за пределы княжества… Я не понимаю, в чем их вина? В том, что они верно служили вашему дяде? В чем их преступление?!
– Вы в Японии не так давно и еще не понимаете нашей специфики, – ага, так и сказал: «нашей». Потихоньку вживаюсь в местные реалии.
– Двадцать миллионов человек живут на четырех небольших, по европейским меркам, островах. Белковой пищи мало, выращивание риса – весьма рисковое занятие. Ловля рыбы также не гарантирует стабильного питания, да и запасать морских гадов трудно. Свободной земли нет. Крупного животноводства нет. Пара засушливых лет – и крестьяне начинают убивать новорожденных, отвозить пожилых родителей в горы. Поймите, самоубийство – это способ саморегуляции общества. Важный и нужный ритуал. Представьте, что вам в Португалии запретят корриду.
– Да как можно сравнивать убийство быка и человека?! – Глаза иезуита просто мечут молнии.
– Можно, можно. Не исключено, что пройдет лет пятьсот – и у вас в стране появятся люди, которые скажут, что страдания быка ничем не отличаются от страданий человека. Что он тоже живой, чувствует. Издеваться и втыкать дротики в холку ради развлечения – негуманно. Вы же священник! Смотрите на все sub specie aeternitatis[34].
– Вечность – это Бог! Он прямо в Библии запрещает самоубийство! Это один из смертных грехов. Человек, нарушивший волю Бога, отказавшийся от дара жизни, попадает сразу в ад.
– По мне, сознательно приезжать в Иерусалим, зная, что через несколько дней тебя подвесят на кресте, – это и есть натуральное самоубийство. В этом смысле Иисус Христос очень похож на самурая – исполнил свой долг до конца.
– Не богохульствуйте! – Священника трясет от ярости. – Это была крестная жертва, выкуп перед Богом-Отцом за все грешное человечество!
– Ну и эти самураи – тоже жертва, и тоже выкуп. Только не за все человечество в целом, а за японскую нацию конкретно и за наш клан в частности. Сам пожил – дай пожить другим. Поймите, они – жертвы той среды, в которой приходится жить. Клан Сатоми не может себе позволить раскола и смуты – кругом враги. Цена такой розни – десятки тысяч жизней, что, согласитесь, много больше, чем эти десятеро.
– Вы… вы… – не мог подобрать слов священник. – Варвары!
Сказал и, видно, испугался.
– Разве варвары могут перед смертью написать такое? – я подозвал Хира-сана и взял у него лист с предсмертными стихами – Послушайте, я вам переведу.
Поднимаясь в небо,
Губами касаюсь снежинок,
Пролетающих мимо.[35]
Или:
Золотом в небеса
Взлетают опавшие листья.
Ветер уносит мечты.[36]
Ну, разве
С точки зрения вечности (
Неизвестный автор XVI в.
Неизвестный автор XXI века.