Сэнгоку Дзидай. Эпоха Воюющих провинций. Алексей Вязовский
начали собираться под стенами замка, и первым прибыл Самаза Арима.
Обработку провинциальной аристократии мы построили следующим образом. При въезде в замок региональный лидер проезжал мимо галереи из отрубленных голов бунтовщиков, насаженных на колья. Венчала галерею забальзамированная голова моего дяди. Оказалось, что наш Аптекарь-сан не только хороший доктор, но и неплохой бальзамировщик. Так что после снятия швов у меня на голове Кусуриури еще успел обработать дядины останки.
Куни-сю спешивались, и их приветствовал генерал с моим братом. Хайра, после того как протрезвел и осознал, что произошло, – здорово пришел в ум. Никакого прежнего раздолбайства, глупых ухмылок. Я объяснил брату, что Ёшитойо замешан в смерти отца. От этой новости брат, конечно, выпал в осадок. Кроме того, нам предстоит война на выживание с Огигаяцу, и не исключено, что с Ходзе тоже. Брат впадает в задумчивость. Понимает ли Хайра, что Ходзе и Огигаяцу – это фактически уже один большой клан, который сильнее нас в разы? Вроде понимает, кивает. Так что от сплоченности Сатоми, от верности и энергичности наших самураев зависит жизнь всех. От мала до велика.
В общем, пиар нового дайме начинался еще на крыльце донжона. Хайра с печальным видом рассказывал самураям о предательстве дяди, капитанов и лейтенантов Итихары. Дальше генерал демонстрировал письменные показания свидетелей, ну а финальную шлифовку производил уже я.
В этом мне помогали жена и «писатель». Тотоми давала общие сведения о семье и ее лидере, а рыжеволосый мацукэ, перелистывая досье своего приемного отца, искал различный компромат. Первым под наш конвейер попал Самаза Арима – тучный самурай с мясистым лицом и высокой косичкой. Вошел, опасливо осматриваясь, низко поклонился. С кряхтением сел перед помостом на подушку. Пока служанки ему наливали чай, пока он его, отдуваясь, пил, Тотоми с Мураками тихонько обрисовали мне ситуацию с уездом Гои, которым управлял Арима.
Площадь владений Самазы составляла пять тысяч тё[38], только половина сельхозназначений, расположено оно большей частью на побережье моря Эдо. Сорок пять лет, женат, имеет наложницу, троих дочерей. Жаден, труслив, поддерживает обширные связи с торговцами, богат. Обручил старшую дочь с сыном патриарха дома Джинья, что расценивается остальными куни-сю как бесчестье. У моего отца активно выпрашивал самурайское достоинство для будущего зятя. Безрезультатно. Главный актив – порт в бухте Фунобаси, через который идут основные экспортно-импортные операции Сатоми. Привел триста бойцов, в основном пеших, но хорошо вооруженных и экипированных.
Разговор ведет осторожно, почтительно. Сразу заявляет, что я – лучший дайме, чем мой дядя. Поверженного льва да не пнуть? Сходу показываю ему кнут – дескать, грязные торговцы совсем обнаглели, платят в казну совсем мало, пора привести их в чувство. Кое-кого, наверное, стоит распять в воспитательных целях. Куда смотрит владелец порта? Может быть, стоит прислать моего казначея для ревизии? Арима вздыхает, вытирает пот со лба. А вот
1 тё = 10 тан = 1 га.