Нет чужих бед. Оксана Демченко
прежде других. Чаще всего в тот момент, когда солнце касается кромки леса или поля. Цветок хочет задержать закат, привлекая взор светила к своей необычной и все возрастающей красоте, – так утверждает древняя семейная легенда.
Изоэ аккуратно опустился на широкий надежный лист нижнего яруса кроны, шагнул к самому стволу и сел там, удобно сложив крылья за спиной в единую плоскость. Стал смотреть на бутон. Оттенки золота текли по его глянцевой поверхности, как вода, изменяясь каждое мгновение. Бутон чуть похрустывал и вздыхал, шевелился, менял форму, раздуваясь в своей верхней части. Светлые бледные тона уходили, уступая место более насыщенным. Появились оттенки рыжего, блики закатной красноты.
Один из них не скатился вниз, задержался, сформировал постоянную часть узора – тонкую линию. Рядом возникла вторая, и третья, четвертая… На самой верхушке бутона появилась крошечная звездочка расходящихся золотых лучей. Со звонким шелестом верхние пленки порвались и вывернулись, создали корону из девяти фрагментов. А бутон над ней уже был белоснежным, даже сияюще-серебряным. И быстро впитывал краски заката, розовел, укрупнялся. Затем лепестки стали расправляться, разворачиваться из плотного кокона. Бутон удлинился еще более. Возникло странное чувство головокружения – белое платье цветка айа взвихрилось, разворачиваясь и танцуя, уронило вниз юбку из великолепных узорных лепестков – широких и ровных у окончания, более узких, отделанных прихотливым узором тонких и мягких игл, ближе к сердцевине. А там, в самом его центре, уже качались длинные тычинки. Сухие, серебряные, шелестящие…
Расправились верхние лепестки.
Изоэ прикрыл веки и вздохнул со странным облегчением: все прошло просто идеально. Классическое раскрытие, безупречное. Смешно признаться себе, но он так боялся, что на новом месте айа окажется иным, изменившимся. И менее прекрасным, чем виделся в снах. Глупости! Он гораздо лучше, чем любые картинки и фильмы! Настолько хорош, что поглотил все внимание, без остатка. Только теперь юноша смог отвлечься и расслышал, как внизу радостно шумит толпа. Гудят мальты, басовито обсуждают необычное зрелище гномы, смеются люди и эльфы. Между прочим, хором советуют ему, единственному сборщику нектара, заняться делом. Откуда им знать, что еще не время? Айа должен проводить закат и наполниться соком. Вот когда упадет роса и станут видны звезды – тычинки небесных цветков, тогда…
Хотя здесь, в корпусе Ами, звезд, наверное, не рассмотреть. Местное солнце, ставшее на закате особенно близким и крупным, уже нырнуло за скальную гряду, сияющую багровым огнем. Не алую, а медленно остывающую. Теперь блики света пляшут на плотном своде панциря Ами возле жерла заката. Лиловые, сиреневые, фиолетовые. Тени густеют, прожилки огня бледнеют. Пора? Изоэ с сомнением посмотрел вверх. Небо этого мира ограничено каменной броней, невидимой, но близкой. Хотя магию никто не отменял! Вот они, звезды. И не просто нарисованные, чужие и незнакомые, а те самые, что он учил с детства. Яркая серебряная поросль небесного мха