За нами Москва. Иван Кошкин
и, лишь посмотрев ему в глаза, ротный понял, что сорокалетний крепкий мужик плачет. Водитель упал на колени и закрыл лицо широкими, мозолистыми ладонями с намертво въевшейся автомобильной грязью. Волков обвел взглядом столпившихся бойцов: на лицах были ужас, недоверие, у Кошелева дрожали губы. Лишь Шумов смотрел зверем, и эта еле сдерживаемая ярость гиганта-рабочего подействовала на лейтенанта как ушат холодной и чистой воды. Жестокость может родить и страх, и гнев. Только в злости, в ненависти было спасение, пора было донести это до людей. Ротный посмотрел на всхлипывающего шофера и решил, что начнет, пожалуй, с него.
– Встать, – громко скомандовал он.
Сорок пар глаз уставилось на лейтенанта, но Копылов, похоже, даже не услышал приказа. Водитель плакал, как маленький ребенок, отчаяние уже одолело его.
– Я сказал: встать, сволочь! – зарычал лейтенант.
Нагнувшись, он схватил Копылова за ворот гимнастерки и резким рывком вздернул на ноги. Шофер, хлюпая носом, смотрел на лейтенанта круглыми мышиными глазами.
– Ты чего ноешь, сука? – Волков уже давился словами, он накачивал себя бешенством, не давая ему уйти, не давая состраданию взять верх над жестокостью. – Кого жалеешь? Наших? Тех, кого сожгли? Не надо их жалеть, они уже мертвые, им не больно.
Среди бойцов послышался ропот, но лейтенант не позволил себе отвлечься.
– Или ты себя жалеешь, а, Копылов? А ну дай сюда винтовку! – Он сдернул с плеча шофера видавшую виды трехлинейку, открыл затвор: – Ты из нее хоть раз сегодня выстрелил? Или в основном по рыданиям у нас будешь?
В глазах ефрейтора появилось осмысленное выражение.
– Отдайте винтовку, – хрипло сказал шофер.
– А зачем она тебе? – удивился лейтенант. – Застрелиться, что ли?
– Отдайте оружие! – срывающимся голосом крикнул Копылов и вцепился в трехлинейку.
Волков резко ударил шофера в грудь, и тот кубарем покатился по земле.
– Товарищ лейтенант, хватит! – тихо сказал Медведев.
Ротный посмотрел на комвзвода-2 так, словно впервые заметил, что кроме него и Копылова здесь есть кто-то еще.
– А что это у вас, товарищ старшина, люди толпятся? – задумчиво произнес Волков.
Он поймал взгляд Медведева и не отпускал, пока тот не отвел глаза.
– Есть, – ответил старшина и повернулся к своим бойцам: – Разойдись! Что, не слышали?
Берестов повторил приказ своему взводу, не дожидаясь, пока ротный обратит на него внимание. Красноармейцы отошли на два десятка шагов, но затем развернулись и как один уставились на Волкова и Копылова. Лейтенант повернулся к лежащему на земле шоферу и, держа винтовку в левой руке, повторил вопрос:
– Так зачем тебе винтовка, Копылов?
– Воевать, – глухо ответил водитель.
– С кем? – продолжил допрос Волков.
– С гадами. Я их… – Шофер, похоже, осознал, как глупо он выглядит, угрожая врагам и валяясь при этом на земле. – Разрешите встать, товарищ лейтенант?
– Разрешаю. –