Полная иллюминация. Джонатан Сафран Фоер
в которую ее облачили, но она сжевала ее значительность, так что теперь она гласила: «СУКА К УСЛУГАМ». «Она ненормальная, – сказал я. – Но такая игрунья».
«Дедушка, – сказал я, двигая его руку, чтобы он пробудился. – Дедушка, он здесь». Дедушка развернул голову оттуда сюда. «Он всегда на покое», – сообщил я герою, надеясь, что это уменьшит его огорчение. «Это, должно быть, идет в руки», – сказал герой. «Что?» – спросил я. «Я сказал: это, должно быть, идет в руки». – «Что это значит, идти в руки?» – «Быть полезным. Приходиться кстати. И все же как насчет собаки?» Этой американской идиомой я теперь очень часто пользуюсь. Одной подружке в знаменитом ночном клубе я сообщил: «Мои глаза идут в руки, когда я обозреваю твою несравненную грудь». Я ощутил, что она ощутила, что я человек высшей пробы. Позднее мы предались страстным плотским утехам, и она нюхала свои колени, а также мои.
Я сумел выдвинуть Дедушку из его покоя. Если хотите знать как, то я защелкнул ему нос своими пальцами, чтобы он перестал дышать. Он не знал, где он. «Анна?» – спросил он. Так звали мою бабушку, которая умерла тому уже два года. «Нет, Дедушка, – сказал я. – Это я. Саша». Он загорелся от стыда. Я это ощутил, потому что он отвернул от меня лицо. «Я завладел Жон-фаном», – сказал я. «Э-э, вообще-то я Джонатан», – сказал герой, наблюдавший за Сэмми Дэвис Наимладшей, которая вылизывала стекла. «Я им завладел. Его поезд прибыл». – «О», – сказал Дедушка, и я ощутил, что он все еще отшвартовывается от сновидения. «Нам пора выдвигаться к Луцку, – предложил я. – Как Отец распорядился». – «Что?» – осведомился герой. «Я сообщил ему, что нам пора выдвигаться к Луцку». – «Да, Луцк. Мне сказали, что туда-то мы и направимся. А уже оттуда в Трахимброд». – «Что?» – осведомился я. «Луцк, потом Трахимброд». – «Правильно», – сказал я.
Дедушка положил руки на руль. Некоторую протяженность времени он смотрел перед собой. Он дышал очень большим дыханием, и его руки дрожали. «Да?» – осведомился я у него. «Заткнись», – проинформировал он меня. «Где будет находиться собака?» – осведомился герой. «Что?» – «Где…будет… находиться…собака?» – «Я не понимаю». – «Я боюсь собак, – сказал он. – У меня с ними не сложилось». Я сообщил об этом Дедушке, половина которого все еще оставалась внутри сна. «Собак никто не боится», – сказал он. «Дедушка информирует меня, что собак никто не боится». Герой сдвинул наверх рубашку, чтобы экспонировать мне останки какой-то раны. «Это от укуса собаки», – сказал он. «Что от укуса?» – «Это». – «Что?» – «Эта штука». – «Какая штука?» – «Вот. Похоже на две скрещенные черточки». – «Я не вижу». – «Вот», – сказал он. «Где?» – «Прямо здесь», – сказал он, и я сказал: «О да», хотя по правде по-прежнему ничего не засвидетельствовал. «Моя мама боится собак». – «Ну и?» – «Поэтому я тоже боюсь собак. С этим ничего не поделаешь». Теперь я ухватил ситуацию. «Сэмми Дэвис Наимладшей придется ехать впереди между нами», – сказал я Дедушке. «Садись, блядь, в машину», – сказал он, растеряв все терпение, которое накопил, пока