Чужестранка. Книга 1. Восхождение к любви. Диана Гэблдон
отдубасил бы тебя, женщина, – донесся из черной тени под деревом очень строгий голос. – Святой Павел говорит: «Принуди женщину к молчанию и…»
– Занимайтесь, черт побери, собственным делом, – огрызнулась я, чувствуя, как пот собирается за ушами. – И святой Павел тоже.
Я вытерла рукавом лоб.
– Поверните его на левый бок. А вы, – обратилась я к своему пациенту, – если вы шевельнете хоть одним мускулом, пока я завязываю этот бинт, я вас задушу!
– Понятно, – кротко отозвался он.
Я слишком сильно потянула последний бинт за концы, и он вырвался у меня из рук.
– Чтоб его к дьяволу в пекло унесло! – прорычала я, от злости и обиды хлопнув рукой по земле.
Наступила та же ошеломляющая тишина, потом, пока я нащупывала в темноте потерянный бинт, прозвучал дальнейший комментарий по поводу моих неженственных словесных оборотов.
– Может, ее следует отправить в монастырь Святой Анны, Дугал, – предложил некто с неопределенно белевшим лицом, сидя на корточках у дороги. – Я не слыхал, чтобы Джейми ругался, с тех пор как мы уехали с побережья, а ведь он, бывало, позволял себе такое, от чего даже матрос покраснеет. Четыре месяца в монастыре сделали свое дело. Ты теперь не употребляешь имя Божие всуе, а, паренек?
– Ты бы тоже не употреблял, ежели бы на тебя наложили епитимью и заставили в феврале пролежать на каменном полу в часовне целых три часа после полуночи в одной рубашке, – ответил мой подопечный.
Мужчины расхохотались, а Джейми продолжал:
– Епитимья-то была на два часа, остальное время понадобилось, чтобы подняться с пола. Я уж решил, что мои… то есть я думал, что примерз к плитам, но оказалось, просто одеревенел от холода.
Он явно чувствовал себя лучше. Я невольно улыбнулась, но произнесла как можно строже:
– Веди себя тихо, а то стукну.
Он осторожно прикоснулся к повязке, но я убрала его руку.
– Угрожаешь? – сказал он. – Подумать только, ведь мы выпивали вместе!
Фляжка обошла мужчин по кругу. Дугал опустился на колени рядом со мной и протянул фляжку раненому, чтобы тот хлебнул из нее. Из горлышка ударил запах очень крепкого виски, и я отстранила ее рукой.
– Не надо больше спиртного, – сказала я. – Ему нужен чай, в крайнем случае вода, но ни в коем случае не алкоголь.
Дугал, не повернувшись ко мне, отобрал у меня фляжку и налил порядочную порцию пахучей жидкости раненому прямо в рот. Джейми закашлялся. Подождав ровно столько, сколько нужно было юноше, чтобы выровнять дыхание, Дугал повторил процедуру.
– Прекратите же! – Я снова потянулась к фляжке. – Вы что, хотите напоить его так, чтобы он на ноги не мог встать?
Меня грубо оттолкнули локтем.
– Женщина, не лезь не в свое дело, – жестко произнес Дугал. – Нам предстоит нынче ночью долгая дорога, и ему понадобится вся сила, которую может дать выпивка.
Когда перевязка была закончена, раненый попытался сесть.
Я уложила его обратно и коленом придавила ему