Скажи миру – «нет!». Олег Верещагин
но построенное что-то…
– Часовые, блин! – рявкнул Колька. – Ну мы же спать хотим!
Мы сменили ребят, так ничего им и не сказав. Больше того, я и Сергею ничего не сказал – уж не знаю, почему. Мы посидели минут пять. Фирс употребил это время на то, чтобы отхватить от остатков косули кусок остывшего мяса. Сергей долго и уныло-сонно о чем-то думал, потом встрепенулся и сообщил:
– Пойду умоюсь.
Он исчез куда-то по направлению к роднику. Через минуту поднялся и я:
– Пройдусь вокруг холма… А ты кончай жрать, завтракать будет нечем.
Естественно, что первым делом я устремился смотреть на зарево. Оно имело место по-прежнему, хотя вроде бы приугасло как-то…
– Между прочим, – Сергей подошел почти бесшумно, – наш костер видно издалека.
– Не так далеко, как это. – Я вытянул руку. – Видел?
– В кино так горят дома, – тихо сказал Сергей. – Давно?
– Я встал – уже горело. А ребят я не спрашивал.
– Как думаешь, далеко? – быстро спросил Сергей.
– Кто его знает… Ночью огни кажутся ближе… Нет, не знаю, – решительно помотал я головой. – Но завтра мы идем почти туда.
– Ну, завтра и увидим, – хлопнул меня по спине Сергей. – Пошли к костру?
– Я пройдусь вокруг холма, – решил я все-таки исполнить свое первоначальное намерение.
– Давай…
…От страха перед ночной темнотой леса меня излечила раз и навсегда моя первая и последняя одинокая ночевка в лесу на берегу Прорвы. Конечно, тут не Прорва, и тут есть не воображаемые страхи; вон кто-то утробно взревел где-то за луговиной. Интересно, Фирс знает, кто там ревет?
Гулко отозвалась земля. Послышалось многоголосое ржание, я ощутил ногами вибрацию, а через минуту различил на луговине текущую реку конского табуна. Это было красиво, мне всегда нравились кони; больше их только волки и собаки. Я даже мечтал научиться ездить верхом, но у нас в Кирсанове было негде.
Кони резко ушли куда-то влево, в урочище. Я продолжал стоять на месте, всматривался и вслушивался. Нет, ничего. Нигде – ни единого признака человека… кроме пожара. Неужели потеряли наш след? Хорошо бы…
Я вздохнул и зашагал вверх, к костру.
Жарко было с утра, и жара была нехорошая, душная – явно собирался дождь, хотя на небе не возникло ни облачка. Но летние ливни в наших местах (а это, как ни крути, наши места!) налетают молниеносно.
– Вода – проблема, – печально сказал Андрюшка. – В котелках не поносишь, а фляжка только у Кольки есть.
– В принципе, – я затянул ремень, – можно сделать кожаные фляжки, как в Англии. Уайнскины они называются. Только, – признался я, – я вообще-то не знаю, как их делали.
– Иди ты, – уныло предложил Андрюшка, и я пошел – снова в головной дозор, только теперь с Сережкой.
Санек со Сморчом отстали – им приспичило выяснить насчет погони, и они обещали соблюдать максимальную осторожность, а потом догнать остальных. Дело вообще-то нужное, хотя и опасное – но я про них думать забыл. То ли погода так подействовала,