Скажи миру – «нет!». Олег Верещагин
рассветать. Дождь прекратился, но небо по-прежнему скрывали тучи. Хотелось есть.
Бэну разнесло щеку. Судя по всему, он уже успел пореветь как следует. Олька исследовала его открытый рот. Рядом с заинтересованным видом стоял Саня.
Я потащился чистить зубы, попутно сломав веточку и разлохматив ее кончик…
…– Надо драть, – сказал Саня, снова и снова промывая и вытирая свой складник. Бэн, пританцовывавший на месте, неистово закивал. Он, судя по всему, был согласен с чем угодно, лишь бы прекратилась боль.
– Чем? – спросила Ольга.
– Подрежу десну, – невозмутимо сказал Саня. – Ник, – окликнул он Кольку, – дай свой нож.
Колька подошел, доставая из ножен охотничий нож. Санек жестом фокусника открыл на ножнах клещи для гильз.
– Господи. – Ольга поморщилась.
– Да я сам все сделаю. – Саня пощелкал клещами, повернувшись к Бэну: – Ну как, рвем? – Бэн снова закивал со скоростью дятла. – Подержите его.
Я, если честно, отвернулся. Бэн замычал. Санек что-то буркнул, потом послышался отчетливый хруст. Мычание перешло в вопль, тут же оборвавшийся. По звукам ощущение было такое, словно Бэна прирезали.
Я повернулся. Бэн отплевывался струйками крови, но лицо у него было счастливое!
– Пеестаэт боэть, – радостно объявил он и вновь сплюнул в воду. К быстро расходящемуся кровавому пятну плыла пиявка. Саня с интересом рассматривал, держа в отставленной руке, щипцы с зубом. Можно было различить, что зуб с солидным «дуплом».
– Регулярно посещайте стоматолога, – сообщил Саня и подал зуб Бэну: – На. Проденешь нитку и будешь носить на шее.
Бэн шарахнулся от зуба, как от змеи. Продолжая сплевывать, наклонился к воде – прополоскать рот, но Олька не поленилась отвесить ему пинка:
– Инфекцию занесешь, дебил! Подожди до стоянки, кипяченой прополощешь…
– Жрать нечего вообще, – доложила Ленка Власенкова, мало обращавшая внимания на страдания Бэна и операции Сани.
– Придется харчить дары природы, – сказал Андрюшка Альхимович. – Вон рогоза сколько кругом…
…Ближе к вечеру местность пошла на подъем, стала посуше, появились сосенки, а потом нашим глазам открылась озерная гладь. Узкое лесное озеро в рамке лесов лежало перед нами, как брошенный в зеленый бархат клинок. Вдали было видно, что это озеро узкой протокой переходит в еще одно.
– Не помню такого, – сказал Андрей. Он стоял рядом со мной, и его лицо отражало настоящее смятение. – Не помню, чтобы в Мещере были такие озера…
– Отдохнем здесь, – со вздохом сказал я, тяжело сбрасывая на траву скатку и ремни. Как по заказу – в центре неба, прямо над головами, в зените, возникло круглое, пронзительно-голубое пятно, похожее на глаз, и пошло расширяться во все стороны, странно и красиво. Плеснуло солнцем – и вот уже небо над нами полностью чистое, насколько видит глаз. В лесу обрадованно заорали птицы, и я так же обрадованно крикнул:
– Собираем дрова!..
…Собрали не только дрова – отыскались грибы и щавель, а Игорек Мордвинцев,