Шпионы среди нас: секретные материалы. Отсутствует
ГРУ Иван Серов. И это была настоящая победа тех, кто постепенно начинал сговариваться о смещении Хрущева. Останься Серов на своем посту, снять Хрущева в октябре 1964 года вряд ли бы получилось.
Оставался лишь один вопрос: почему Пеньковский, «кинувший западников» и выполнивший задания по дискредитации Хрущева (по заданию антихрущевской части генералитета), безропотно пошел на смерть? Рассказывают, что к нему в камеру приходили два высокопоставленных офицера ГРУ. Говорили минут сорок. Он все понял: жизнь в обмен на гарантии семье. ГРУ свое слово сдержало. Дочери Пеньковского были устроены, а семья даже имела некоторые полагающиеся офицерам ГРУ льготы.
Как утверждают специалисты по советской военной стратегии, Пеньковский умер не зря. Когда к концу 60-х в СССР были построены целые районы базирования межконтинентальных баллистических ракет, это оказалось полной неожиданностью для американцев. Паритета в ракетно-ядерном оружии удалось достигнуть значительно меньшим количеством сил и средств.
Надо заметить, что «кротами» люди, как правило, становятся по своему желанию. И делают много для того, чтобы облегчить работу иноземному вербовщику. Сравните историю Пеньковского с историей, например, чиновника Посольского приказа Григория Котошихина, развернувшейся в царствование царя Алексея Михайловича в 1664 году. В документе, написанном год спустя, об одном из самых осведомленных чиновников Посольского приказа говорилось: «Гришка своровал, изменил, отъехал в Польшу. А был он в полках бояр и воевод князя Якова Куденетовича Черкасского с товарищи».
Началось все с того, что молодой дипломат Котошихин совершил ошибку – забыл при переписывании документа в царском титуле после слова «Великий» написать слово «государь». Алексей Михайлович приказал пороть его батогами. Следующий удар был нанесен уже не только по самолюбию, но и по материальному положению Григория Котошихина. Его отца, монастырского казначея, обвинили в растрате и в качестве компенсации за это воровство отобрали дом и все имущество. Во время следствия, правда, выяснилось, что вся недостача – 15 копеек. Но дом и добро Котошихину-старшему так и не вернули. Ко всему прочему жалованье самого Григория составляло мизерную для чиновника его уровня сумму – 13 рублей в год. А просителей с подношениями в Посольском приказе случалось куда меньше, чем в ведомствах, занимавшихся торговыми или имущественными делами. Так что всей историей своей жизни и службы Котошихин был подготовлен к измене: страшно обижен и стеснен в средствах.
Шведы, на переговоры с которыми вместе с главой Посольского приказа Ордын-Нащокиным отправился в 1661 году подьячий, обратили внимание на бойкого и сообразительного Григория. И сразу же начали залечивать его душевные и бюджетные раны. Когда в том же году Котошихина отправили в шведскую столицу, хозяева приняли его не по чину пышно и отпустили восвояси с богатыми дарами.
Ну а затем последовало предложение, от которого Котошихин не смог отказаться. За время