Чудесный день в аду. Игорь Срибный
ему кружку водяры и заставил выпить. Минут через десять гаркнул зверским голосом: «Встать!» Пацан вскочил, и его тут же кинуло в сторону. Он боком-боком, и рухнул в кусты…
Костя коротко хохотнул и завалился на спину.
– Хороший способ нейтрализации противника… – уже засыпая, пробурчал он.
Глава 9
Тон-вызов рации, положенной Седым на землю у самого уха, коротко пискнул.
Командир вздернулся и схватил рацию, еще толком не проснувшись. По привычке кинул взгляд на светящийся циферблат часов: 4.14. Небо на востоке только-только начало сереть, нечетко высветив верхушки деревьев.
– Командир, я первая точка. На связь, прием, – пробормотала рация, и Седой узнал голос Ушлого.
– На связи, – ответил Седой, прокашливаясь.
– На просеке пару раз мигнул фонарь. Похоже, к нам гости.
– Движение видел?
– Нет. Темно еще. Но свет фонаря переместился ближе к нам, когда мигнул вторично. «Ночник» у нас сдох, – виновато пробубнил Ушлый. – Аккумулятор сел…
– Так не хрен было гонять ПНВ без толку! Смотри внимательно. Уже светает. Скоро можно будет разглядеть, кто там ночью шарится по горам с фонариком… Ждите, я иду к вам!
Седой тронул за плечо Костяна. Разведчик мгновенно приподнялся на локтях.
– Тихо, Костя! – прошипел Седой, прикрывая ладонью рот Костяна. – Поднимай пацанов, а я прошвырнусь к дозорным. Что-то они там увидели.
Он набросил на плечи разгрузку и стал застегивать ремни.
– Ты возьми Кефира, посмотрите, как нам отсюда уходить без шума и, по возможности, чтобы следов не оставить. Я так думаю, «духи» от хутора пришли сюда по нашим следам…
– Понял, командир! – тихо ответил Костян и скользнул к каменной нише, в которой вповалку спали пацаны.
Седой подхватил свой «АКМС», по привычке проверив, как навинчен глушитель, и скорым шагом отправился к утесу, на котором оставил дозор.
Было уже темно, когда они вчерашним вечером, отшагав по лесу пару километров от хутора, пришли в этот распадок. Могила с Кефиром пробежались дальше по ходу движения сбитой «вертушки», но в темноте ничего не нашли и вернулись.
К распадку шли по просеке, образованной скатившимся с горы огромным, метров трех в диаметре валуном. Какая-то неведомая сила спихнула валун с каменистого ложа, на котором он покоился много лет, и многотонная махина, сметая лес на своем пути, скатилась по склону, упав в горную речушку и изменив ее русло. На другом берегу высился скальный уступ, увенчанный острым утесом, на котором Седой и выставил дозор, поскольку с вершины утеса вся просека длиною с километр была видна как на ладони. На скалы они поднялись по крутой, градусов в 60, широкой вымоине, забитой смываемыми с гор потоками дождевой и талой воды камнями. За телом скального уступа начинался подъем в их сторону, по которому они и вышли к распадку, где можно было устроить ночлег.
Седой спустился к утесу и в три прыжка взобрался наверх.
В выемке у вершины он увидел Ушлого, обернувшего к нему свое белое в темноте лицо. Стаса он не