История Рима от основания Города. Тит Ливий
на отсутствовавших, зато присутствовавшим, хотя те сами шли навстречу раздраженным людям, оказывали робкую почтительность. Увидав, что дело остается неоконченным в этом году, выбрали в народные трибуны тех же лиц, авторов законопроекта, еще на год, а патриции постарались добиться того же самого в отношении к противникам законопроекта. Таким образом, в народные трибуны были выбраны большею частью те же лица.
26. На военно-трибутных комициях патриции хотя и с очень большими усилиями, но добились избрания Марка Фурия Камилла [394 г.]. Они лицемерно уверяли, что готовят вождя для войн, но в действительности искали борца против расточительных затей трибунов. Вместе с Камиллом были выбраны в военные трибуны с консульской властью Луций Фурий Медуллин (в шестой раз), Гай Эмилий, Луций Валерий Публикола, Спурий Постумий и Публий Корнелий (во второй раз).
В начале года народные трибуны не поднимали никаких вопросов, выжидая, когда отправится против фалисков Марк Фурий Камилл, которому было поручено ведение этой войны. Потом дело все откладывалось и таким образом само собой затихло, а между тем слава подвигов Камилла, противника, которого больше всех боялись, все росла в войне с фалисками. Так, когда первое время враги держались за стенами, находя это для себя самым безопасным, он, опустошив поля и сжегши усадьбы, заставил их выйти из города. Трусость, однако, не позволяла им отойти слишком далеко; они устраивают лагерь на расстоянии около тысячи шагов от города, уверенные в достаточной его безопасности исключительно вследствие трудности доступа, обусловленной неровностями и рытвинами на окрестных дорогах, то узких, то с трудными подъемами. Но Камилл, взяв себе в проводники пленника, захваченного в одной из тамошних же деревень, в глубокую полночь снялся с лагеря и с рассветом показался на высотах, значительно господствовавших над лагерем врагов. Римские триарии занялись возведением укреплений, остальная армия стояла наготове к сражению. И тут-то враги, пытавшиеся помешать работам, были разбиты наголову; а затем на фалисков напал такой страх, что они в беспорядочном бегстве, миновав свой лагерь, хотя он находился и ближе, устремились прямо в город. Много неприятелей было убито и ранено, прежде чем они в страхе успели вбежать в ворота. Лагерь был взят; добыча поступила к квесторам, к большому неудовольствию воинов; но, уступая перед суровой властью, они и дивились, и в то же время ненавидели его непреклонность. Потом началось обложение города окопами; временами, при удобных случаях, стали происходить нападения осажденных на римские аванпосты, сопровождавшиеся стычками; время шло, а заметного перевеса в ту или другую сторону не было, между тем осажденные, благодаря заранее сделанному подвозу, имели хлеба и других припасов больше, чем осаждающие. И казалось, здесь предстоит такой же продолжительный труд, как и под Вейями, но сама судьба дала римскому полководцу вместе со скорой победой и случай обнаружить примерную черту своей доблести, до сих пор проявлявшуюся только в делах военных.
27.