История Рима от основания Города. Тит Ливий
Требуя часть, ты хочешь захватить все? “Боюсь, – говорит он, – что вы не выберете ни одного плебея, если можно будет выбрать двух патрициев”. Разве это не значит говорить: “Так как добровольно вы не выберете недостойных, то я поставлю вас в необходимость выбирать тех, кого вы не хотите”. Не следует ли отсюда, что плебей даже не считает себя обязанным народу, если, ища консульства вместе с двумя патрициями, он может сказать, что выбран на основании закона, а не на основании голосования?
41. Они ищут способа исторгать должности, а не просить их! И они хотят так получить высшие почести, чтобы не быть обязанными за них, даже как за самые ничтожные; они предпочитают получать должности благодаря случаю, а не благодаря доблести. Есть некто, кто оскорбляется, что на него смотрят и его оценивают, кто считает справедливым, чтобы почести бесспорно принадлежали ему одному среди соперничающих соискателей, кто желает изъять себя из вашей оценки, кто делает ваши голоса обязательными, а не добровольными, рабскими, а не свободными. Я оставляю в стороне Лициния и Секстия; годы их бессменной власти вы считаете как годы царей на Капитолии; кто в настоящее время так низок в государстве, чтобы этот закон не делал для него доступ к консульству более легким, чем нам и детям нашим, если нас даже при желании вы не можете выбирать иногда, а этих должны выбирать, если даже не хотите.
О возмутительности сказано достаточно. Но это не важно, ибо достоинство относится к людским делам; а что сказать мне о презрении к религиозным верованиям и о нарушении ауспиций, что всецело касается бессмертных богов? Кто не знает, что при ауспициях основан этот город, что на войне и в мире, дома и на поле брани все делается при ауспициях? Кому же по обычаю предков принадлежит право ауспиций? Разумеется, патрициям, ибо ни один плебейский чиновник не выбирается при гаданиях. Нам же ауспиции до того близки, что не только избираемые народом патрицианские должностные лица избираются не иначе, как при гаданиях, но даже мы сами, без народного голосования, назначаем междуцаря при ауспициях и в частной жизни имеем ауспиции, которых плебеи не имеют, даже занимая должности. Итак, разве тот, кто выбирает плебейских консулов, не уничтожает ауспиции в государстве, отнимая их у патрициев, которые одни только имеют право совершать их? Пусть они теперь издеваются над религией: что-де в самом деле значит, если куры не станут есть, если они позже выйдут из клетки, если птица запоет, предвещая беду? Это пустяки! Но отцы наши, не пренебрегая этими самыми пустяками, сделали наше государство величайшим; и мы теперь, как будто мир с богами больше не нужен, оскверняем все обряды. Итак, пусть жрецы, авгуры, цари-жрецы выбираются из плебеев; на кого угодно будем возлагать шапку фламина Юпитера, лишь бы то был человек; передадим священные щиты, капища богов и заботы о богах тем, кому это не дозволено; пусть законы не вносятся, должностные лица не избираются при ауспициях, отцы не утверждают решений ни центуриатных, ни куриатных комиций;