Синдром Золушки. Михаил Воронков
хорошо, ты же профессионал, ты-то чего тогда на «Росфарме» делаешь?
– А вот как раз нашу команду интересует бизнес, – Гуронов сделал ударение на слово «нашу». – Мне кажется, что все интересы вполне можно разрулить, если не настаивать на самых тупых схемах распила государственной собственности. Поэтому мне твоя идея интересна, а вот Петрову – не уверен. Если вдруг «РосФарм» станет суперприбыльным бизнесом, то это определенно может расстроить некоторых людей за его спиной. Потому что заполучить все эти гектары земли можно только в случае, если компания является банкротом. Как это сделали, например, с заводом Лихачева. Слышал о таком? Короче, Петров, конечно, может рискнуть с таким проектом, но он слишком опытный политик и у него слишком много врагов.
В конце дня, сидя с братом на кухне и наблюдая, как он сигаретой аккуратно проделывает дырку в пластиковой бутылке из-под кока-колы, Алекс задал вопрос, который его мучил с обеденного разговора с Гуроновым.
– Егор, а вообще, какая у нас сверхзадача на «РосФарме»? Ну, я имею в виду, мы собираемся действительно строить бизнес или только отжать собственность у «Кобракома»?
Егор, словно не слыша вопроса, продолжал колдовать над пластиковой бутылкой. Алекс терпеливо ждал. Наконец, Егор довольно осмотрел свою поделку:
– Смотри, здесь ты сигаретой греешь маленький кусочек гашиша, наполняешь бутылку дымом. При этом нужно вот эту дырку закрыть большим пальцем.
– Какой фигней ты занимаешься! И как тебе доверяют госсобственность?
– Ну, во-первых, госсобственность вызывает немереное количество стресса, и это, – он с гордостью показал на свое творение, – это, как ты там говорил – «самолечение аффективных состояний», то есть этого самого стресса. Я же правильно понял господина ученого?
– Да, – нетерпеливо ответил Алекс, видя, что Егор пытается уйти от заданного вопроса. – Но все-таки, как насчет…
– Если ты полагаешь, что объекты госсобственности нельзя доверять ценителям каннабиноидов, то тогда бы эти объекты были либо в руках ценителей героина, либо в руках маньяков, навсегда погрязших в тех самых аффективных состояниях.
– Ладно, хватит плакаться о тяжелой чиновничьей доле. Ты мне лучше ответь – мы зашли на «Росфарм», чтобы крысить собственность или заниматься делом?
– Кто тебе сказал такую чушь?
– Гуронов. Он единственный из всей команды, кто понимает в этом бизнесе. И мне кажется, что только он и заинтересован в развитии компании, в то время как…
– Алекс, – Егор сокрушенно покачал головой, – а ты не допускаешь, что Гуронов говорит тебе то, что ты хочешь от него услышать? Что сказочные персонажи, которые поставили этого самого Гуронова на «РосФарм», ведут свою собственную игру? И, может быть, именно они хотят украсть госсобственность под самыми благими предлогами?
– Да, но… – начал Алекс и запнулся. Неужели он переоценил Гуронова? Неужели ему нельзя верить?
– Верить здесь нельзя никому, – словно читая