Испытания сионского мудреца. Саша Саин
она. – Он очень хороший, это ему со мной, наверное, скучно – надоели мои болезни! Дело не в нём, – сказала она, – дело во мне!». Очень аккуратно, регулярно приходила ко мне на сеансы акупунктуры и гипноза, и краткие беседы – стало лучше. И чувствовалось, что готова была приходить очень долго, если не всегда! «Больше всего помогают беседы! Всё очень хорошо помогло! – наконец, объявила преданная немецкая жена, преданного немецкого мужа. – Через месяц хочу съездить ещё на курорт подлечиться, отдохнуть, а затем буду дальше продолжать лечение у вас!».
«Хорошо бы, если больных в клинике побольше было», – мечтательно произнёс Шнауцер. – «Могу русских предложить, многие рвутся на стационарное лечение! И как вы видите, ходят ко мне и амбулаторно!». «Нет, нет, русских не надо! Только если частные, застрахованные, или, ещё лучше, из России богатые!» – размечтался швайнбургский мечтатель, как в своё время Краускопф. «Чтобы русских пациентов пригласить из России, надо съездить в Россию и там провести рекламу клиники, рекламную кампанию!» – предложил я ему, как и Краускопфу.
«Я собираюсь в отпуск через две недели, – объявил Шнауцер, – туристическая путёвка из Москвы в Петербург. Вы мне так расхвалили Петербург, что решил провести там отпуск!». «Тогда пригоните самолёт с русскими больными! – предложил я ему. – А почему вы не хотите русских из Германии? Ведь иранцы есть в клинике и тоже не приват застрахованы, и не такие спокойные, как, например, Behzad». «Это кто?» – спросил Шнауцер. «Ну, такой тридцатилетний коренастый, как шкаф и весь чёрный, как Хомейни!» – описал я Бехзада. «Хорошо, можно одного, двух русских, если вы будете их вести, но не больше», – «смягчился» Шнауцер. «Да, пошёл он! – посоветовала жена. – Ещё кокетничает и всё норовит тебя к психотерапии пристроить! Ему ещё мало, что у тебя ежедневно до 20 больных и больше по акупунктуре и гипнозу! Ещё и психотерапию проводить, ты её и так проводишь!».
«Этот Бехзад меня заколебал! – пожаловалась Мина. – Ругает русских за Чечню! А я ему про курдов сказала! Теперь за мной гоняется, говорит, что я не права: Россия жестокая и агрессивная страна!». «Он вам необходим для политических бесед?! – спросил я Мину. – Он ведь пациент, а в Германии не положено проводить политические беседы с больными!». «Ничего, я ему так дам, что мало не покажется!» – пригрозила Мина. Бехзад явно пытался и со мной побеседовать и заинтересованно здоровался! Я тоже любезно ему отвечал. Он спрашивал: «Как дела?». Хотелось и его спросить по-узбекски: «Якши мисис?» или по-таджикски: «Шумо девона аст (ты дебил)?» – но я держал его на дистанции. Врачи от него стонали, больные шарахались из-за его вспыльчивости, вранья и агрессивности. Наконец, Бехзад решился, или давно решил: «Доктор, помогите!» – обратился он ко мне, перегородив путь в коридоре. Так что, если бы решил не остановиться, то нужно было б его резко и со всей силы оттолкнуть и проскочить! Натолкнувшись на Бехзада, я остановился. «У меня очень болит, – указал Бехзад на слабое своё место – голову. – Но денег