Испытания сионского мудреца. Саша Саин
Так я же только спросила! Клизман меня попросила, она постеснялась у вас спросить, тогда я ей и предложила, что сама у вас спрошу. Извините, если я вас обидела, я не хотела вас обижать, если не можете подежурить, то мы с Клизман другую кандидатуру поищем». – «Вы что, не понимаете, что творите! Вы меня при ней спросили из её кабинета по-немецки! Если хотели спросить, то вы знаете «мой адрес», могли зайти, так же как сейчас, и спросить! Или если по телефону, то по-русски или из своего кабинета!». – «Да, я как-то не подумала, мне стало жалко Клизман». – «Ну и подежурили бы сами!». – «Так, я не могу!». – «Значит, вы решили меня подставить!». – «Да нет, просто не подумала, извините, если я вас обидела». «Меня нельзя обидеть, меня можно только разозлить! И сейчас вы меня разозлили! Я надеюсь, что вы поняли, и мне не придется с вами ещё раз на подобную тему разговаривать!». – «Да, да, извините. Представляете, а главный врач всё-таки сволочь оказался, оказывается, он меня не хотел! Мне это Клизман сказала, и поэтому Кокиш взяла без него». – «Он даже и не знал, что она вас берёт! Это меня он не хотел принять, он же с вами не вёл беседы перед приёмом на работу!». – «А почему меня взяли?». «Потому что я оказался дураком! – хотелось мне ей ответить, но сказал: – Потому что вас Кокиш решила взять! – объяснил я ей, не досказав: «Чтобы с вашей помощью досадить Люлинг и одновременно главному врачу, поместив вас – ассистентку в его приёмной, как “таран-вышибалу”!».
«Не знаю, что делать, посоветуйте! – спросила Мина совета через полчаса. – Кокиш предложила мне, за деньги естественно, заниматься еще функциональной диагностикой!». – «Ну и занимайтесь!». – «А зачем?». – «Затем, чтобы Клизман была довольна и, во-вторых, если с Люлинг не поладите, то будете клинике нужны еще и в этом качестве!». – «А причём здесь Люлинг! Может она уйдёт отсюда раньше меня!». «Может быть, но кто вам тогда даст характеристику, что вы прошли специализацию?! Ведь только она имеет право ее дать для Дrztekammer (врачебная палата)! Иначе, вам не засчитают один год специализации, и вы не сможете сдать на специалиста – Facharzt(а)! Вы должны быть заинтересованы, чтобы она хотя бы еще год продержалась здесь!». «Так пусть будет, на здоровье! Я никому не враг и мне её даже иногда жалко, когда Кокиш её унижает! Но, знаете, мне как-то ничего не охота, и знаете, я ведь электрокардиограмму не понимаю!». «Тогда зачем спрашиваете? Соглашайтесь на осмотр больных». – «Почему же, я могу почитать об электрокардиограмме! Что, разве это сложно?!».
«Сможете ли вы расшифровывать электрокардиограммы, пока фрау Пусбас в отпуске?» – спросил Зауэр на следующее утро Мину на конференции. Мина «взяла листок бумаги перед ртом», по выражению Клизман, т.е. промолчала. «Можете?» – повторил вопрос главный врач Зауэр. «Хорошо, попробую», – негромко произнесла Мина. «Попробую! Но вы умеете это делать? Работали в этой области, есть опыт?» – спросил Зауэр. «Нет, но постараюсь», – совсем тихо ответила Мина. «Как это «постараюсь»! – не понял главный врач Зауэр. – Умеете или нет?». Мина, натужившись, посмотрела на меня, как абитуриент