Коммуникативные агрессии XXI века. Коллектив авторов
ложью для реализации своих целей? Разве демократическая политика (тем более реализуемая в безальтернативных системах) не была с незапамятных времен заражена демагогией, эмоциональными отзывами о себе, использованием мифологизированных познавательных стереотипов и предубеждений избирателей?
Лукаш Павловски задает в «Культуре Либеральной» вопрос: «Чем отличается постправда от „обыкновенной” лжи?» По его мнению, «разница на индивидуальном уровне заключается в том, что традиционный врун говорит неправду ради того, чтобы отвести наш взгляд от фактов – например, политик на словах поддерживает повышение налогов для самых богатых, хотя сам голосовал за их понижение, но для современного вруна все это уже не имеет никакого значения. В один день скажет нам, что налоги нужно было поднять, во второй – что снизить, а на третий – что было некогда задуматься и нужно время, чтобы подумать. Для традиционного вруна факты являются отметкой его уровня. Для вруна эпохи постправды они не имеют никакого значения»76. В этой констатации следует принять во внимание, что именно развитие современных средств массовой информации привело к тому, что сегодня политика в значительно большей степени опирается на информационный шум, в котором стирается черта между фактом и мнением, правдой и неправдой, информацией и дезинформацией. В этих реалиях даже многократно опровергнутые информации долго могут жить собственной жизнью. Более того, могут создавать очередные новые версии картин существующей действительности, очень отдаленно напоминающие впервые созданные. Возникает сложное представление мира, основанное на информациях, общим свойством которых является их ложность. В этом неверно воспринимаемом мире действующие политики уже не соперничают друг с другом в диагнозе реально существующих проблем, ибо – в соответствии с основами постправды – факты не имеют значения. В этой реальности действительно только то, что способно мобилизовать, притянуть к себе положительные эмоции, направляя при этом оппонентам отрицательные. В этом смысле правда не всегда является настолько сильным генератором эмоций, как намеренно созданная ложь. Мы можем, следовательно, говорить о так называемой общественной лжи, анализу которой много внимания уделил в своих трудах Войцех Худой77.
Присмотримся к следствиям общественной лжи в контексте постправды78.
Во-первых, ложь сначала отнимает у человека свободу решения, потом порабощает обманутого. Разрешение принципиальной проблемы, например, свершение политического выбора, происходит в условиях целенаправленной дезинформации, отнимая возможность подняться до рационального принципиального решения. Более того, оружие в борьбе с постправдой тоже не правда, так как правда часто мало убедительна.
Во-вторых, следствие лжи в масштабах социума – атмосфера недоверчивости, ведущая к раздроблению общества или его поляризации. Люди начинаются делиться по критерию понимания правды и веры в ложь; живут