Послушайте, Лещёв!. Лев Таран
Ковровой проносится ветер, пыля.
В немодных поношенных ботах, в плаще, что с годами поблек,
Неспешно идет на работу усталый седой человек.
Звонок заливается в школе. Он давнюю боль ворошит.
Нелегкая выпала доля: на галиной улице жить.
Газеты твердят о бессмертье. И если бы впасть в забытьё…
Зачем же на каждом конверте – не адрес, а имя её?
Зачем все дома, как и прежде, окутаны легкой пыльцой?
За каждой табличкою брезжит её молодое лицо.
Мост
Мотоциклист – надменный, молодой,
С лицом багровым от тугого ветра,
По лужам шпарит… Меньше километра –
И ветхий мост над чёрною водой.
Неотвратимо к этому мосту
Навстречу мчится, грязью обдавая,
Машина грузовая, роковая…
Шофёр жует горбушку на ходу.
Птицы
Воскресенье. Праздник. Пыль. Толпа зевак.
Петька-безобразник зарулил в овраг.
В стороны – колёса. В кузове – дыра.
Бедная супруга волосы рвала.
А толпа гудела: что да почему?
Пять детей осталось у него в дому.
Прибежал с бутылкой закадычный друг.
А когда увидел, даже сплюнул вдруг.
И пустую бросил – вниз – в овраг – на дно.
На усах блестело красное вино.
Бригадмильцы стали разгонять толпу.
Бедную супругу увели в избу.
Кто перекрестился, кто махнул рукой…
А стрижи летали низко над землей.
До ночи в округе слышно было их.
Словно знали птицы: он навек затих.
Но не знали птицы, и никто не знал.
Почему с обрыва рухнул самосвал.
А товарищ верный плакал и икал.
Плакал и смеялся:
– Тоже мне, Икар!
Напрасно Иуда печальный
Свой взгляд погружает прощальный
В осинник, продутый насквозь,
В осинник, почти нереальный,
Туманный и мокрый от слёз.
Пустынно вокруг, одиноко.
Безлистых осин решето.
А звёзды высоко-высоко.
А люди далёко-далёко.
И Богу не внемлет никто.
Людьми, а не Богом проклятый,
Тяжелою думой объятый,
Он тихо вздыхает во мгле.
теперь-то он знает: всё свято,
Всё, кроме предательства, свято,
Был прав тот Безумец распятый:
Всё свято на грешной земле.
Не думай обо мне.
Не думай никогда.
Не мучайся во сне
От горя и стыда.
Забудь меня всерьез.
Навек меня забудь.
От радости до слез
Недолог был твой путь.
Всё кончено. И вновь
Уже не свяжешь нить.
И нужно за любовь
Отчаяньем платить.
Платить вдвойне, втройне.
Безумствуя. Кляня.
Так прокляни меня.
Возненавидь меня.
Не думай обо мне.
Молитва
Господи, есть женщина земная –
Глупая, неверная