Неземная. Синтия Хэнд
нам помешать. Время, чтобы доказать, что я не сумасшедшая цыпочка-клоунесса с совиными глазами. И наконец-то сделать что-то правильно.
«Пусть это будет Кристиан, – обращаюсь я к небесам. А затем, подумав, добавляю вежливо: – Пожалуйста».
Но Кристиану достается в партнеры король Брейди.
– Не забывай, что ты крепостной, – говорит Брейди.
– Не забуду, сир, – смиренно отвечает Кристиан.
– И последняя, но не менее интересная пара. Я подумал, что у сестры Клары и леди Анджелы получится отличный и динамичный дуэт, – говорит мистер Эриксон. – А теперь я дам вам несколько минут на общение в парах, чтобы вы могли определить удобное время для работы над проектом.
Я пытаюсь выдавить улыбку, чтобы скрыть свое разочарование.
Анджела, как и всегда, сидит в первом ряду. Я пододвигаю соседнюю парту поближе и усаживаюсь рядом.
– Элвис, – посмотрев на мою футболку, говорит она. – Мило.
– О. Спасибо. Мне твоя тоже нравится.
На ее рубашке напечатана знаменитая картина французского художника Вильяма Бугро с двумя голыми ангелочками. Мальчик повернулся к девочке и целует ее в щеку.
– Это же «Il Primo Bacio»? «Первый поцелуй»?
– Да. Мама каждое лето тащит меня в Италию к своей родне. Я купила эту футболку там за два евро.
– Круто.
Я не знаю, что еще сказать. И вместо этого принимаюсь рассматривать ее футболку. На картине у мальчика-ангела крошечные белые крылья. Вряд ли бы они смогли оторвать его пухлое тело от земли. Девочка смотрит вниз, словно думает о чем-то другом, а не о поцелуе. Она выше мальчика, стройнее и выглядит более взрослой. И у нее крылья темно-серые.
– Я подумала, что мы могли бы встретиться в понедельник в мамином театре-ресторане «Розовая подвязка». Сейчас нет репетиций, поэтому он будет полностью в нашем распоряжении, – говорит Анджела.
– Звучит потрясающе, – с энтузиазмом отвечаю я. – Значит, в понедельник после уроков?
– У меня репетиции в оркестре. Мы заканчиваем примерно в семь. Может, встретимся у «Подвязки» в полвосьмого?
– Отлично, – соглашаюсь я. – Буду ждать тебя там.
Она молча смотрит на меня. Интересно, она с друзьями, кем бы они ни были, тоже называют меня Клоунессой?
– Ты в порядке? – спрашивает она.
– Да, извини.
Мое лицо так раскраснелось и напряглось, словно кожа сгорела на солнце. Я с трудом выдавливаю скупую улыбку.
– Просто не самый удачный день.
Ночью мне снова снится пожар. Все, как и всегда: сосны и осины, жар, приближающееся пламя, Кристиан, стоящий спиной ко мне и смотрящий на него. Воздух наполнен дымом. Я подхожу к нему.
– Кристиан, – зову я.
Он поворачивается ко мне и встречается со мной взглядом. А затем открывает рот, чтобы что-то сказать, и я понимаю, что это станет еще одной подсказкой, чем-то, что поможет понять смысл моего предназначения.
– Мы знакомы? – спрашивает он.
– Мы учимся в одной школе, – напоминаю я.
Никакой