Бег. Михаил Ермолин

      Я тень его увижу за окном

      Однажды ночью лунно-безучастной,

      Забывшись безнадёжно-мёртвым сном

      В том сумраке обманчиво-неясном.

      И чёрной птицей с бархатным крылом,

      Отбрасывая тень на крышку гроба,

      Бесцветной Тьмы ярчайшим лоскутом,

      Как в глубине вскипающая злоба,

      Он вырвется наружу мрачных дум,

      Неудержимый более цепями,

      Вновь взбудоражив чей-то дерзкий ум

      Неслышными ужасными речами,

      Неся в себе проклятья сладкий дар

      И радость путешествия по мукам,

      Пуская в кровь отравленный нектар

      В всевиденьи наивно-близоруком.

      Он расклюет ещё живую плоть,

      Гнилые рёбра с хрустом сокрушая,

      Не Дьявол и тем паче не Господь,

      Владыка адом прозванного рая.

      Пусть пьяное солнце резвится, печёт,

      По небу плывут облака.

      Пусть Синяя птица начнёт свой полёт

      От храма и до кабака.

      Пусть в глади речной отразится тоска

      И смоется быстрой водой.

      Пусть будет дорога, дорожка легка,

      Пусть будет дорога домой.

      Пусть ветер ярится и рвёт паруса,

      Бушует волна за кормой,

      Но буря утихнет, и смолкнет гроза,

      Свет звёзд поведёт за собой.

      Пусть будет наивным и чистым рассвет,

      Повеет дурманом закат.

      Пусть тень на песке не оставит свой след,

      Пусть душу не трогает яд.

      Плита давно сломана, чайник стоит —

      Стоит и отчаянно молит:

      «Нагрейте меня, пускай я старик,

      Но, может, на что-то годен».

      А стол говорливый ему в ответ:

      «А раньше всё было иначе».

      Участливо лестница тихо скрипит,

      Фыркает сдутый мячик.

      Увядший цветок на дряхлом окне

      Давно уже впал в маразм.

      Лишь лампочка светит там, в вышине,

      Вызывая душевный спазм.

      В безумии болезненных припадков

      Я с ужасом смотрю на белый свет.

      В коробке разума укрывшись от осадков,

      Я сердце заверну в горячий плед.

      Мне всех людей заменит кружка чая

      В холодных и трясущихся руках.

      Я улыбнусь – вдруг дуновенье мая

      Согреет кости, разгоняя страх.

      Пусть где-то там бушует непогода —

      В