Звезды в моем сердце. Барбара Картленд
Надеюсь, ваше величество, вы не пострадали? Переломов нет?
Гизела с детства говорила по-немецки со своей матерью. Сейчас, когда она услышала, как обращается этот господин к даме, сидящей в кресле, она замерла, ошеломленная, а потом поспешно вскочила. Теперь она все поняла. Как глупо и смешно, что эта догадка не осенила ее раньше! Примерно три месяца тому назад ходили слухи о визите австрийской императрицы в Англию. Говорили, что она изъявила желание поохотиться и что, весьма вероятно, она появится в Нортгемптоне, так как ее сестра, королева Неаполитанская, уже находилась в графстве. Гизела слышала, как ее мачеха взахлеб обсуждала эти новости, но жизнь высшего общества, в особенности королев и императриц, казалась настолько далекой от ее собственной, что девушка не обращала внимания на подобные разговоры.
Теперь, стоя на ковре, охваченная легкой дрожью от смущения, она корила себя, что не догадалась обо всем раньше. Ну конечно, это изысканное, изумительное создание было прекрасной императрицей, которой восхищалась вся Европа. Елизавета Австрийская не знала равных, когда речь заходила не только о красоте, но и об умении держаться в седле.
– Тише, Рудольф, – обратилась графиня к человеку, стоявшему перед ней на коленях. – Нет никаких причин для волнения. Я в полном порядке, обо мне позаботились. Эта добрая молодая леди подружилась со мной и доставила сюда в полной целости и сохранности.
Она повернулась к Гизеле и заговорила по-английски:
– Мои друзья беспокоились обо мне.
– Мадам… Ваше величество… простите меня… – залепетала Гизела по-немецки.
Императрица помолчала с минуту, а потом произнесла:
– Итак, вы говорите по-немецки.
– Да, ваше величество.
– Как это странно для английской девушки! Мне казалось, в Англии никто не утруждает себя изучением иностранных языков. Но теперь я вижу, что ошибалась. Полно, пусть мой маленький обман вас не беспокоит. Я здесь инкогнито, поэтому ко мне обращаются как к графине Гогенемз.
Она коротко рассмеялась и обратилась к джентльмену рядом с ней.
– Вот видите, Рудольф, – сказала она, – как простой намек на королевский трон все разрушает. Мы так мило болтали, словно подружки, пока вы не пришли. Теперь все испорчено. Моя подруга меня боится.
– Вы должны меня простить, мадам, – отвечал джентльмен. – Я почти лишился рассудка от беспокойства.
– А теперь я вас представлю, – объявила императрица. – Это принц Рудольф Лихтенштейнский. А вы? Единственное имя, которым я вас называла, – «добрая самаритянка». Мы долго болтали, но я так и не узнала, как вас зовут.
– Меня зовут Гизела, – смутилась девушка. – Гизела Мазгрейв.
– Гизела! Как странно! – воскликнула императрица. – У меня есть маленькая Гизела дома – моя вторая дочь. Это очень милое имя, одно из моих любимых. Никак не ожидала, что встречусь с ним здесь, в сердце Англии.
– Меня назвали в честь моей бабушки, мадам, – пояснила Гизела.
– Очень хорошо. Мисс Гизела Мазгрейв – принц Рудольф Лихтенштейнский.