Заклятые пирамиды. Антон Орлов
нее тень за спиной. У этой Мар. Пока шли по улице, я не заметил, а здесь в глаза кинулось, как будто мерещится…
– Ну, ты даешь! У всех тени за спиной. Ты чего?..
Товарищ молчал, по его бледной, как побелка, физиономии крупными каплями катился пот. Рухляна пробило на догадку.
– Ты, что ли, чирмень опять жевал? Или чихмень… Как эта ваша беорская дурь называется? То-то они отсюда чесанули, потому что приняли тебя за торчка и испугались.
– Чирхмень не дурь, – возразил Сабен деревянным голосом. – Он дает увидеть то, чего просто так не видно.
– Ага, глюки всякие, вроде видухи с ужастиками. Ты это брось, не время сейчас.
– Не глюки, а невидимое, которое есть на самом деле. У Мар за спиной кто-то маячит. Темный, мертвый… С ним лучше не связываться.
– Так мы и не будем. Нам же не ее заказали, а грымзиного пацана. Давай-ка, дуем отсюда, а то вон люди на нас вылупились.
– Ты понял, как ее зовут? – снова завел Сабен уже на улице, утирая мокрое лицо. – Мар. Мара. Мора – днем ребенок, ночью вурдалак.
– Чего ты несешь-то, сам хоть соображаешь? Это у тебя с видухи про зомбей, от жары и от вашего чирхменя ум не туда заходит. Двигаем до подземки, а то наш аэробус пропустим. Лучше б я один сходил!
Когда добрались до Хленаункоса, Бугор обругал Сабена и велел ему браться за скребок: мол, труд – лучшее лекарство. И потребовал, чтобы тот отдал ему на хранение свою заначку – жевательные плитки из сушеной беорской травы. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь из артели сейчас обжевался и спятил.
А Рухлян сбегал поздно вечером в круглосуточный информ-павильон и, вернувшись, обрадовал:
– Сабен, можешь плюнуть на свои тени. Ее зовут не Мар, а Марсия.
– Кого? – промычал Бугор, выгребая ложкой остатки свиной тушенки из банки.
– Мелкую рыжую девку, с которой наш клиент сегодня гулял. – Рухляну нравилось слово «клиент», звучит солидно, словно киношные киллеры разговаривают. – Марсия Лагайм. Отец у нее коп, начинал в самой падловской службе – в иммиграционном контроле, который нашего брата отсюда гонит, а теперь он офицер Космопола. Все они за наш счет выслуживаются. Не психуй, Сабен, мы к ней на выстрел не подойдем, на кой она сдалась нам? За нее же денег не платят.
– Тихо, – шикнул Бугор. – Перебудим соседей – они настучат, что грымза у себя в коттедже нелегалов держит. Никакой больше гульбы по городу, будем завтра все вместе садовую скульптуру обшоркивать.
Мир Сонхи
Дирвен Кориц ненавидел три вещи: миндальное мороженое, дурацкие законы и Госпожу Развилок. Но насчет законов лучше помалкивать, чтобы не нажить новых неприятностей, это он в свои почти пятнадцать лет уже накрепко усвоил, а Госпожа в Рогатом Венце – и вовсе не вещь, а богиня, вот и оставалось срывать злость на мороженом. Тем более что с него-то все и началось.
Каждому доводилось читать или слышать сказки о детях, которые плохо себя вели, из-за чего попадали в плен к злым колдунам, демонам Хиалы или волшебному народцу, но