Сто сорок писем Василия Белова. Анатолий Грешневиков
не зимой, а весной. Таким образом, мы сохранили мастерскую реставраторов от уничтожения и дали им возможность дальше восстанавливать православные храмы и монастыри. Лыкошин, Володин и Ганичев попытались убедить Белова, что я не прав. Однако после того, как он попросил меня разъяснить суть конфликта, его позиция стала схожей с моей. Белов занял в конфликте мою сторону.
Спустя время сотрудники Ростовского музея нашли икону Богоматерь Подкубенская, сделали с нее фотокопию и выслали мне два экземпляра. Один снимок я отослал Белову, другой оставил себе. Икона действительно являла собой шедевр живописи.
Письмо двадцать третье
Дорогой Анатолий Николаевич!
Вез фотографии тебе да не довез, уехал аж в Питер. Жди теперь следующего моего приезда, либо попроси снимки с Шолоховым и Гагариным у А.Д. Заболоцкого (299-78-28).
Обнимаю! Ко мне в Вологду не езди, так как могу уехать… Белов. 13 ноября 2002 г.
Зря говорят, что хороший фотоснимок раскрывает характер человека больше, чем плохой рассказ. Проверено временем – это не так.
Белов на обратном пути из Санкт-Петербурга завез мне для книги «Раздумья о дне сегодняшнем» недостающий иллюстративный материал. Знакомлюсь с фотографией запечатлевшей встречу Белова с Шолоховым в Вешенской. Стоят друг перед другом два замечательных писателя: один – молодой, снискавший широкую известность сразу после публикации повести «Привычное дело», другой – старый, признанный всей мировой образованной общественностью и получивший Нобелевскую премию за роман «Тихий Дон». Их лица сияют улыбками. Неожиданное знакомство, кажется, привело двух писателей к единомыслию, к пониманию друг друга.
Снимок обманывает. Говорит правду, но не всю. Да, гениальный писатель Михаил Шолохов высоко оценил деревенскую прозу Белова. В доброжелательной атмосфере обсудили не одну важную государственную новость. И вдруг речь зашла о бедах русской деревни… Белов напрягся. На его рабочем столе уже закипала работа над трилогией о трагедии раскулачивания русского крестьянства. В тот момент, когда делегация писателей и партийных работников наперебой стала расхваливать роман Шолохова «Поднятая целина», Василий Белов подал реплику и отважно вступил в спор… Никто не мог доказать Белову необходимость раскулачивания трудолюбивых крестьян, даже сам Шолохов. По разные стороны баррикад стояли и герои книг «Поднятая целина» и трилогии «Час шестый», куда входили и романы «Кануны», «Год великого перелома».
Спустя годы я узнал от православного писателя, крупного ученого Валентина Осипова, присутствовавшего при том политическом споре, что Шолохов и Белов расстались каждый при своем мнении. Вологодский писатель, не принявший правды Макара Нагульного, героя «Поднятой целины», уехал с мыслью развенчать миф об успешной коллективизации сельского хозяйства. А вешенский классик, как сказал ученый Осипов, посчитал Белова недостаточно информированным.
Вряд