Бандитский СССР. Самые яркие уголовные дела. Андрей Колесник
к побегу». В 1994 году, при второй попытке, ему вновь передали пистолет – в этот раз ТТ. Лояльный конвоир после клялся, что был под гипнозом, а сам Мадуев только пожимал плечами и говорил о том, что большей частью его помощниками двигала выгода, и о том, что его таланты, как ни крути, востребованы сейчас на свободе. Возможно, он намекал на свои связи с правящим в 1994 году бал криминалом. Может, как обычно лгал и изворачивался, выторговывая время.
На суде его охраняло больше 20 автоматчиков, которые тщательно досматривали каждого, кто вызывал хоть малейшее подозрение. Все отчетливо помнили многочисленные клятвы врагов Червонца расправиться с везучим бандитом. Насей раз государство сумело сохранить жизнь столь выдающейся персоны; 10 июля 1995 года судья зачитала приговор – расстрел.
Конец? Нет. Удивительная жизнь удачливого преступника не оборвалась волею государства. Изменения в нормативноправовом поле России отменили смертную казнь. Сергей Мадуев остался жив. В тесной пустоте одиночной камеры Оренбургской колонии «Черный дельфин». Никому не нужный.
Изменения в нормативно-правовом поле России отменили смертную казнь.
Не прощенный. Последние годы он, значительно растерявший свою выдающуюся сноровку, позволявшую отжиматься сотни раз и отбиваться от нескольких нападающих, провел, тихо читая книги, в тюремной библиотеке. Вежливо улыбался и мило общался с конвоирами, характеризовавшими Червонца в качестве примерного заключенного. Рассказывал о раскаянии редко-редко появлявшимся у дверей его камеры журналистам, которым он в свою очередь казался удивительно приятным и порядочным человеком. Он продолжал верить в свою воровскую удачу. В то, что Бог хранит его для какой-то высшей цели.
Сергей Арбиевич Мадуев умер в колонии в 2000 году.
Глава 2
По следам великого комбинатора. «Заслуженные» авантюристы Советского Союза
Охота на медвежатника
Не одним лишь грубым разбоем жил криминальный Ленинград 1920-х годов. Небритые здоровяки в надвинутых на глаза картузах, поджидающие своего часа в подворотнях и у заполняющихся выручкой магазинов, хотя и были завсегдатаями газетных полос, но кое в чем уступали другой преступной масти, имеющей несколько больше инструментов, нежели только грубая сила да надежда на взаимность фортуны. Одним из наиболее почетных ремесел в данном случае была «профессия» взломщика сейфов. Проще говоря, медвежатника. Ее умудренные опытом адепты предпочитали работать, не привлекая к себе лишнего внимания и, в зависимости от квалификации, не создавая шума. Тем не менее распространенный жанровой литературой образ хитроумного вора, с хирургической чуткостью подбирающего ключи к сложнейшим сейфам, – в большинстве случаев только литературный образ. Это стиль специалистов наивысшей квалификации, которых во все времена были единицы. Чаще работа взломщика имела вид несколько более будничный, да и занимались ей вчерашние грабители, подсмотревшие кое-что