Рассказы седого ворона. Игорь Александрович Мелик-Фарамазов
он добрый и спокойный.
– Спокойный… то-то он в шрамах!… И имя дурацкое.
Женщина ушла в дом и скоро вышла на крыльцо с половинкой хлебной буханки, вынула мякиш, разбила в углубление три яйца, пристроила мякиш обратно и протянула хлеб собаке.
– Не бере-ет!… Ишь ты… смотри у меня! А глаза умные! Воды ему нужно поставить.
Люди ушли, и пёс остался один. Он знал, что в задней части двора есть овцы, куры и корова, хотя и не видел их, понял, что это территория взрослого кобеля, но сюда его привел друг, новый хозяин. Казан соблюдал правила и не подходил к той территории, к проходу, где начиналась задняя часть двора. Оттуда лаял и предупреждал о себе кобель-хозяин этого места.
Ночь пес провел на крыльце, здесь было уютно и спокойно. Утром парень вышел из дома в трусах и с полотенцем на плече, потрепал собаку за ухо и пошел за дом, в заднюю часть двора. Казан пошел за ним, новый хозяин должен был провести его по двору, ведь он вожак, он привел его сюда. У забора, пытаясь защитить свою территорию, яростно лаял крупный кобель. Новичок не обращал на него внимания, но, как только они с хозяином поравнялись с ним, пёс бросился на волкодава. Легко и свободно Казан встретил атаку дворового «азиата». Ловко, в один миг, схватил кобеля весом в три с половиной пуда за шею, рывком тряхнул над головой и, в другую сторону, резко, с размаха, ударил собакой об ствол старой урючины. Он знал свою мощь, и не сомневаясь в результатах усилий, мотнув массивной башкой, швырнул труп собаки в кусты смородины, подошел к растерявшемуся хозяину и уставился на него внимательным взглядом умных карих глаз.
– Ну, ты… Ты чего сделал!?… А мама увидит?… Нужно его спрятать… Маме скажем, что он убежал. Что тебя испугался и убежал. Да-а-а… Чего же ты своего хозяина терпел, не мог разок вот так его встряхнуть?
Казан внимательно слушал. В пятилетнем возрасте он встретил друга, и ради него был готов на что угодно. Сейчас он не совсем понимал настроение хозяина, теперь всю жизнь его умные добрые глаза и чуткие уши будут улавливать настроение вожака и его мамы. Всю жизнь он будет верен этому человеку и его семье за ласку, добрые слова и когда-то данный ему кусок хлеба, никогда больше он не будет брать еду из чужих рук.
Садык остался где-то в прошлом. В этой новой жизни Казан иногда вспоминал его, когда видел овец, но скоро забыл о чабане, как забывают о человеке из плохого сна.
Бескорыстные верные друзья
Лучшую и самую красивую суку туркменского алабая, когда-либо виденную мной, повязали с мощным, но простоватым кобелём узбекского типа. Не было на то время другого кандидата, я и не рассчитывал от такого сочетания получить потомство, по качеству равное той собаке. Родилось тринадцать щенков, из них четыре кобелька. Один из кобелей еще слепым привлёк мое внимание, хотя двое его братьев были крупнее и тяжелее. Щенок был пронырлив, задирист и со смешной особенностью: в лицевой части, вокруг его глаз, были симметричные, чёткие, хорошо обозначенные круги. Из-за этой особенности назвали его Айнак –