Что неизвестно о Титане. Михаил Трещалин
скопилось очень много газа под верхней твердью. Это к добру не приведет, поднимется очень высокое давление, и можно погибнуть.
– Что такое верхняя твердь? У нас нет никакой верхней тверди. Твердая у нас только земля под ногами, да дно морей и других водоемов.
– Верхняя твердь ограничивает наш мир, она сверху повсюду. Что же тогда ограничивает ваш мир сверху, если нет тверди?
– Ничего не ограничивает. У нас атмосфера, а дальше – космос.
– От вас туда возможно попасть, всплывая вверх?
– Можно, только не всплывая, а взлетая на специальном устройстве – космическом корабле.
– Вы летаете в космосе!?
– Не я, конечно, космонавты летают и всякие автоматические станции.
– Для меня это новое знание, нужно его хорошо обдумать.
Саша вынырнула и поплыла навстречу деду, стоящему по колено в воде, никак не решаясь окунуться полностью.
Ялтинская темная и теплая ночь быстро сменила короткие южные сумерки. На безоблачном черном небе замерцали мириады звезд. Плавно раскрылся купол большого телескопа обсерватории, и его зоркий взгляд устремился в беспредельные просторы Вселенной.
– Вот, Саша, смотри, сегодня необычайно хорош Сатурн. Орбиты его колец с Земли выглядят почти круговыми. Это пояса астероидов Сатурна. Самых больших – три, остальных – меньше, они сливаются в широкий пояс. Чуть поодаль его спутники. Третий от планеты – Титан.
– Вижу, – ответила деду Саша, не отрывая взгляда от окуляров телескопа.
– Ты стал намного ближе ко мне, друг. Я чувствую каждый извив твоего разума. Можно, я воспользуюсь твоим знанием, а взамен дам тебе свое?
– Конечно, можно.
Саша почувствовала легкое покалывание в голове.
Плотная, очень темная, прохладная жидкость простиралась во все стороны. Она была полна звуков – свиста, всхлипывания, щелчков, пронзительных криков, рокота барабанов, соловьиных трелей, рева хищников и еще чего-то, ни с чем несравнимого. Звуки воспринимались не ушами, а, скорее, кожей, всем телом, особенно элементами «кружевного воротника», едва шевелящегося в плотной среде. Видно не было – не было зрения, но каким-то новым чувством различались высокие растения, состоящие только из листьев, словно растущих один на другом. Были нитевидные водоросли, уносящиеся далеко ввысь. Все это чуть-чуть колебалось в совершенно неподвижной жидкости. Существовала необъяснимая гармония между колебаниями растений и миром звуков, наполнявшая тело и разум светлой радостью. «Восхитительно», – билась упрямая мысль. Вокруг нее, среди буйной растительности, едва покачиваясь, медленно плыли подобные ей и совсем другие, очень разные существа. Они мысленно общались друг с другом и с ней, будто вели светскую беседу. Откуда-то издалека пришла взволнованная мысль: «Опасность, очень большой пузырь, поднимается медленно по сложной широкой спирали». Светская беседа разом прервалась, послышались тревожные вопросы: «Где, где?». «Еще далеко, но нужно быть предельно внимательными».